– Она меня воспитала. Отдала всю жизнь мне,– вздохнула я, понимая, что просто так мне проще думать.Хотя. я сейчас повторила слова тетушки, внушенные мне с самого первого моего осознания себя. На самом деле я адски устала.– Можно я у тебя переночую?

– Прости, заяц, но у меня свидание. Зря что ли я трусы себе купила новые?– хмыкнула Олеся, кивнув на кучу ниток, сваленную посреди стола, словно руины моих надежд на то, что сегодня меня не казнят.– Мой сердечный друг не Бельмондо, конечно, да и нищеброд, чего греха то таить. Но что он творит в постели… Настоящий умелец оральных утех, ну то есть орет как бизон африканский, аж соседи прибегают, а не то что ты подумала, извращуга. Думают смертоубийство вершится, – больше не сдерживаясь заржала Лесюнька.

– Извини,– вздохнула я, прощаясь с чаяниями.– Я сейчас уйду, только чай допью.

– Дура ты, Машка. Подожди, денег тебе дам, горе мое. Чаевые сегодня были царские. Раз ты так не хочешь продавать свою половую невинность, придется мне взять над тобой шефство. Да бери уже, – сунула мне в руку купюры подруга, явно чувствующая свою вину, – и это, сердешный друг мой уезжает, не могу его я отфутболить сегодня,– подтвердила она мою догадку.

– Кто тут невинность продает? – раздался за моей спиной радостный бас. Я вздрогнула и очень захотела провалиться под землу. В дверном проеме появился, похожий на автобус Ленчик, из – за которого мне сегодня предстоит моральное аутодафе.– Я готов рассматривать варианты.

– Ты нищеброд,– фыркнула Леська, посмотрев на огромного придурка глазами полными обожания.– Максимум, что ты можешь купить – мороженку.

– Зато я мачо,– выгнул грудь колесом красавчик, – зачем ей деньги? Деньги ж навоз – сегодня нет – завтра воз. А вот воспоминания… Замутим тройничок. На всю жизню память. Машка, хорошая сделка. Соглашайся.

– Придурок,– всхлипнула я, почувствовав как к щекам приливает огненная краснота. Ломанулась к входной двери, проскользнув под мышкой у наглого мерзавца. Оглянулась уже у выхода и прохрипела, – запомни, Ленчик, мачо и чмо разные вещи.

– Поганка,– заржал мне вслед хам и судя по звуку получил по шее от своей дамы сердца. Потому что захлебнулся издевательским смехом, хрюкнул и забубнил. Но я уже не слышала, что он там говорил. Неслась по ступеням, сломя голову, сжав в кармане деньги, на которые могла бы накормить Пубусика и оттянуть «приятный вечер» метаний между телефоном, звонками в измученную тетушкой «Скорую» и кухонным шкафчиком в котором тетушка хранит мировой запас лекарств со страшными названиями на коробочках. Хотя бы на пару дней.

Занятая своими мыслями, я бежала по улице не глядя по сторонам. Обида, смешанная со страхом не позволяла поднимать головы, и последние минут тридцать я видела только свои старенькие кеды, мелькающие перед глазами, да потрескавшийся асфальт, исходящий жаром, мерцающий и плывущий миражами.

Остановилась только осознав, что умираю от жажды. Просто вот если не сделаю глоток воды, то свалюсь без чувств прямо здесь. Посреди… Кстати, где это я?

Огляделась по сторонам, пытаясь увидеть хотя бы вывеску с названием улицы. Судя по тому, что я перед собойсозерцала, я находилась в самом центре города, который никогда не любила. Даже буйная зелень сейчас не разбавляла серости некогда красивых, старинных особняков, которые теперь превратились в безликие офисные здания пафосных фирм, хозяева которых наверное и не думали никогда о том, как прокормить беззубого песика, размером с небольшую крысу. Взгляд уткнулся в вычурную вывеску заведения общепита, и я пошла на запах, как крыса за дудочником, явно лишившись остатков разума. Обезвоженный мозг повел меня туда, где есть вода, совсем не принимая во внимание, то, что мы с ним теперь нищие и безработные.

– Прешь куда? – грубый окрик заставил меня вздрогнуть. Я замерла на месте, уставившись на человека – гору, перегородившего мне путь.– Тут не подают.

– Я хотела купить воды,– просипела я, уже понимая, что не уйду. Нащупала в кармане даденную мне Леськой купюру, понимая, что своим глупым упрямством сама рою себе могилу. Но, я с детства не люблю, когда кто – то мне пытается внушить то, что я и без него знаю. – Это запрещено?

– Слушай, иди отсюда,– хрюкнул амбал, рассматривая меня, как блоху, судя по выражению брезгливост на его лице.– У тебя не хватит денежек, деточка. Это заведение не для тебя. Понимаешь? Через два квартала есть забегаловка для нищих.

– Я не… – почувствовала, что еще немного и из моих глаз брызнут злые слезы. Но голосок из меня вырвался такой «жалистный», что аж стыдно стало.

– Пропусти девчонку, Жорик,– прозвучал откуда – то сверху присыпанный песком бас. Я даже понять не смогла откуда. Не иначе от жажды у меня начались глюки, и я слышу снизошедший с небес глас. Я испуганно попятилась и уперлась спиной в…

– Виктор Романович, не могу, при всем уважении. Меня раком поставит хозяин,– хныкнул наглый секьюрити.– Дресс – код у нас.

– Скажешь, что я приказал, делов то.

Я наконец – то отмерла, и смогла обернуться. Передо мной, точнее позади меня, стоял бог. И даже нимб над его зачесанными назад волосами, имелся. А может просто отблеск солнца это был. Земные мужчины не бывают такими. По крайней мере мне пока еще не встречались настолько восхитительные представители сильной половины человесчества. А я наверняка сейчас была похожа на слюнявую имбецилку, еще и немую. Потому что, судя по сжавшимся связкам, могла наверняка только мычать.