– Мое сердце прячется справа, – выдохнула она.

Я хотел переместить руку, но малышка ее оттолкнула:

– Вообще это врожденная аномалия, но для меня – огромная удача. Угадаешь, почему?

Я медленно покачал головой.

– Раньше, когда папа меня обнимал, наши сердца оказывались рядом, и каждый из нас чувствовал биение сердца другого. И знаешь что? Наступало время, когда удары точно совпадали, ритм совпадал. Вот потому я знала, что мой папа меня любит…

Я таял, убаюканный ее медовыми словами. И тут она, показав пальцем на экран компьютера, спросила:

– Почему он вдруг замигал?

– Письмо!

Я кинулся к компьютеру, развернул окно с последним сообщением. От Поля Лежандра, моего доктора богословия… Не дыша, проглотил присланные им несколько строк. Кровь стучала у меня в висках.

– Мне надо уйти! Срочное дело! Я… с тобой посидит мой сосед. Ты знаешь Вилли? Парня, у которого на голове спагетти? Вот увидишь, он очень хороший!

Она распрямилась, словно кобра, и сердито прошипела:

– Нет! Я хочу остаться здесь и с тобой! Не уходи!

– Я скоро вернусь!

Глаза у нее стали серыми, как грозовое небо.

– Не уходи, Франк! Останься со мной! Если ты ее разозлишь, она уйдет!

– О ком ты говоришь?

Но девочка забилась поглубже под одеяло и больше рта не раскрыла…

Вилли, в пижаме, курил на другом конце площадки, перед своей закрытой дверью, вяло свесив голову к плечу. Я рассказал ему про девочку. Он зевнул, затянулся и проворчал:

– Валяй, дядя. Приводи ее. Но предупреждаю, нянькой я быть не собираюсь. Сейчас завалюсь дрыхнуть…

Я кинулся в комнату. Постель в беспорядке, подушка смята, но никакой девочки нет. Кухня, ванная, гостиная. Никого. Я хотел ее позвать, но не знал имени. Пустой коридор. Малышка, наверное, ухитрилась выскользнуть на лестницу.