Я захихикал.
— А это еще более забавно, учитывая тот факт, что я не считал нынешний день рабочим.
— Похоже, в твоем голосе сквозит некоторая нервозность.
— Не нервозность, а реальная оценка ситуации.
— А что, собственно, стряслось? Ты же давно занимаешься подобными делами и, по-моему, имеешь… — Сьюзен прервалась на полуслове. — Ах да, понимаю, все дело в том, что речь идет о женщине, не так ли?
— Я просто хочу сказать, что тут совсем другое дело, и не более того.
— Не волнуйся, все будет в порядке. Не важно, кем на самом деле может оказаться эта Нора Синклер. Все равно, кроме тебя, никто не справится с этим делом. Итак, когда будет главное представление?
— Завтра.
— Превосходно. Держи меня в курсе дела.
— Непременно, — пообещал я. — Да, Сьюзен, еще одно…
— Что?
— Я благодарен тебе за кредит доверия.
— Неужели?
— Чему ты удивляешься?
— Я все еще не привыкла к тому, что иногда ты можешь быть скромным и покорным.
— Я стараюсь, — смиренно ответил я. — Одному Богу известно, как я стараюсь.
— Не сомневаюсь в этом. Желаю удачи.
Глава 26
Психиатрическая лечебница, расположенная в Лафайетвилле и находящаяся под покровительством штата Нью-Йорк, находилась к северу от Уэстчестера, и добраться до больницы можно было за час с четвертью. Но Нора мчалась на новеньком «мерседесе» по окруженной лесами и довольно ветреной магистрали «Таконик паркуэй» со скоростью восемьдесят миль в час и добралась до лечебницы на пятнадцать минут раньше.
Въехав на стоянку перед зданием больницы, она нажатием кнопки подняла верх автомобиля и заглушила двигатель. После этого бросила последний взгляд в зеркало, поправила волосы и еще раз подумала, что сделала правильно, решив обойтись без лишней косметики. В этот момент Нора почему-то вспомнила о сестре Коннора. Что-то в поведении Элизабет настораживало ее. Было такое ощущение, будто между ними возникла какая-то невидимая стена, нечто непреодолимое и непонятное.