— Да брось ты свои штучки! Ты хоть наори на меня, и то лучше будет! Мужчина, которого я неплохо знала все это время, вел себя более прилично.

— Ты имеешь в виду Крейга Рейнолдса?

— Сейчас тебе нет надобности скрываться под личиной туповатого страхового агента.

— Да, Нора, это был вымышленный человек, как, впрочем, и все остальное. В наших отношениях не оказалось ничего настоящего.

— Ты очень хочешь думать, что это так, но ты ошибаешься. На самом деле самая настоящая правда заключается в том, что ты никак не можешь принять единственно правильное решение — убить меня или трахаться со мной.

— Нет, как раз с этим у меня полная ясность, — поспешил я возразить.

— Ну, так говорит твое раненое самолюбие. Кстати, о раненом самолюбии. Как ты себя чувствуешь?

— Не очень хорошо благодаря тебе.

— Знаешь, О"Хара, могу признаться тебе откровенно, — сказала она дрогнувшим голосом. — Мне больно из-за мысли, что мы никогда больше не встретимся с тобой.

— Я не уверен в этом, — процедил я сквозь плотно сжатые зубы. — Можешь мне поверить, я все равно отыщу тебя во что бы то ни стало.

— Это прозвучало как-то странно, не правда ли? «Можешь мне поверить». Полагаю, своей жене ты не сказал бы такие слова. Боже мой, мне так стыдно, что я невольно разрушила ваш счастливый брачный союз.

— Не беспокойся, — угрюмо ответил я, — ты немного опоздала. Наш счастливый брачный союз распался еще два года назад.

— Правда? Значит, ты сейчас совсем свободен, О"Хара?

Я посмотрел на часы. Наш разговор продолжался уже более минуты. Надо еще немного задержать ее. Я решил сменить тему разговора:

— Нора, как тебе живется без денег?

Она презрительно хмыкнула:

— Я никогда не бываю без денег. Их хоть пруд пруди. Они повсюду, только надо знать, как их получить.

— Значит, все, что ты делала, — это из-за денег?

— Если судить по интонации твоего голоса, деньги — это что-то ужасное. Любая девушка должна заботиться о своем будущем, разве не так?

— То, что ты натворила, мягко говоря, несколько выходит за рамки простого накопления на старость.