Развияр схватил флакончик. На бумагу упала единственная капля – приторно пахнущая капля «сладкого молока», снадобья, отбирающего память.

– Яска!

Она смотрела на него, не понимая. Развияр отступил, столик пошатнулся, перстень Утра-Без-Промаха скатился на пол.

– Я ничего не помню, – сказала она удивленно, но голос был ее, низкий и хрипловатый, и интонации были знакомые. – Что случилось? Я не помню… Кто ты? – она перевела взгляд за плечо Развияра. – Кто это? Получеловек!

Она смотрела, не узнавая, на Лукса через плечо Развияра. Лукс метнулся через комнату, оставляя следы когтей в глубоком ковре. Увидел флакончик. Увидел письмо. Мельком взглянул на бирюзовое кольцо, закатившееся под стол. С ужасом уставился на Яску.

– Что с тобой? – она нахмурилась. – Ты… тебе больно?

Лукс упал перед ней и закрыл лицо руками, и Развияру показалось, что он кричит, хотя не было слышно ни звука.

Комната плыла перед глазами. Бумага, перстень на полу… Каменный флакончик… Зверуин у ног удивленной женщины… Развияр видел в своей жизни тысячи смертей. Потеря, теперь настигшая его, заставила на минуту оглохнуть, ослепнуть, потерять дар речи.

Лукс отнял ладони от лица. Посмотрел на Развияра; поднялся. Развияр поразился, каким спокойным, величественным может быть его брат. Царственным.

– Тебя зовут Яска, – тихо проговорил Лукс. – Ты моя жена. И ты не убежишь от меня. Я заново расскажу тебе каждый твой день, каждую минуту. Я расскажу тебе твою жизнь, и ты все вспомнишь. Все будет снова. Веришь мне?

Он говорил упрямо и просто. Развияр увидел, как погасшие глаза женщины оживают, в них появляется огонек, как нерешительная улыбка приходит на бледные губы:

– Верю… Как тебя зовут?

Тогда он вышел, оставив их вдвоем. Его шатало; в коридоре стояли молчаливой толпой Достойные – и угрюмый Илимар. Пол под их сапогами блестел, разные сорта дерева складывались в мозаику, и по мере того, как менялось освещение, на деревянном покрытии распускались и увядали цветы.

Медный король отсчитывал последние миги. Жажда обновления становилась нестерпимой; дорога к Медному трону казалась короткой и светлой – несколько легких шагов. «Может быть, это последняя жертва», – сказал тогда Лукс.

Развияр огляделся. Достойные стояли плечом к плечу, многие держались за оружие, но не угроза исходила от них – страх и растерянность. Некоторые перешептывались; Лукс успел рассказать им? Или это сделала Яска? Мальчика нигде не было видно…

– Подарок! – властно позвал Развияр.

Из-за широких спин вышел мальчик-зверуин, белый, как молоко. Его светлые волосы стояли дыбом, как венчик цветка. Бархатная куртка распахнулась, стоячий воротник рубашки упирался в тонкий, детский подбородок.

– Развияр, – прошептал Подарок, не решаясь подойти близко. – Что с мамой? А отец…

– Все хорошо, – Развияр присел перед ним на корточки. – Подарок, милый… Ты воин? Ты мужчина?

– Да, – мальчик сглотнул. Дернулась шея.