– Не выпускай ее, – приказал матери и направился к выходу.

В открывшемся проеме Катя успела увидеть клубящуюся темноту за порогом.

«Темновит», – догадалась она.

– Вы солгали, вы не собирались мне помогать, – прошептала Катя, теряясь и не понимая, что теперь делать. – Она была здесь, моя сестра. Но вы скрыли это. Зачем?

Старуха наступала на нее, оттесняя к стене.

– Я несу беды[24]. Каждому – свою. Твоя беда – это он. И я привела тебя к нему, – проговорила старуха. – Тогда он уйдет и оставит наш мир нетронутым.

– Но он уничтожит весь остальной мир. Неужели вы не понимаете этого?

Рохдулай покачала головой, прошептала с горечью и обидой:

– Этот мир забыл нас, отверг. Мы джинны – демоны, которых прокляли, осквернив наше имя досужими выдумками. Нас заставили служить новым богам, забыв нашу силу, уничтожив память о нас…

Не слушая, Катя развернулась и побежала по коридору. Теперь она понимала – той самой дорогой, что недавно бежала отсюда сестра.

«Она была здесь», – горело в мозгу.

Тьма уже заглядывала во все окна.

– Андалиб! – голос Авара рассек нависшую над ущельем темноту, подружился с горным эхом, улетая ввысь.

В нем сквозило отчаяние.

Черный невесомый дымок скользнул в открытую дверь, словно сквозняк в осиротевший дом. Катя не могла отвести от него взгляд.

Юркий как змея, он пробирался всё дальше, облизывая стены, нехитрую утварь. В его полупрозрачных волокнах Катя видела, что всё, до чего он касался, покрывалось плотным слоем сажи и беззвучно рассыпалось в прах, не оставляя после себя даже кучки пепла или осколков. Словно там и не было никогда ничего.

Катя наморщила лоб: все, что она знала о Темновите, противоречило тому, что она видела, – в дом заползало Нечто.

Сделав несколько шагов назад, Катя уперлась в стену.

Откуда-то снаружи послышался крик Авара – Нечто тут же застыло, приподнялось над половицами, словно прислушиваясь. Катя забыла, как дышать, вжавшись в стену.

Черная змея, зарычав, взвилась к потолку. Сноп зеленых искр разлетелся по сторонам, осел на стенах – на краске остались темные следы, будто от звериных когтей. Катя прикрыла лицо и глаза рукавом куртки – в ткани прожгло дыры, и поврежденный рукав продолжал тлеть. Стянув с плеч куртку, Катя бросила ее в змею. Та ощерилась, зашипела – но в следующее мгновение сжалась и стремительно уползла за дверь. Катя выбежала из дома и, завороженная, замерла на пороге.