Прошли метров десять и врезались в правый берег.
— Не слишком ли большая река для такого маленького катамарана? — съехидничал Пётр.
— Ничего, — серьёзно ответил Афоня, — сейчас сыграемся.
И, действительно, несколько метров шли виляя из стороны в сторону, постоянно втыкаясь в правый берег, потом, постепенно приспособились, притёрлись к друг другу и через час ругани и взаимных упрёков пошли ровней не натыкаясь на извилистые берега. Подошли к небольшому перекату, скатились с него как с горки, радостно посмотрели друг на друга.
— Ничего! — сказал Афанасий. — Сегодня долго напрягаться не будем. Ещё чуть-чуть и будем искать место для стоянки.
Через два часа устроили перекус прямо на воде: ели колбасу с чёрным хлебом (в одной руке хлеб, в другой — колбаса) запивая водой из реки, черпая её алюминиевыми кружками, привязанными бечёвками к катамарану, что бы они не утонули или не уплыли случайно.
Шли до четырёх часов дня. Плаванье прошло, в общем-то, спокойно, правда им пришлось пролезть через завал из поваленных деревьев не слезая с катамарана (повезло!). Протащить на бечёвках метров триста катамаран по мели, пройдя эти метры пешком рядом с катамараном чуть приподнимая его. И, наконец, найдя подходящею поляну на левом берегу реки и встать на ночлег, решив, что хватит приключений на сегодня.
Разбили палатку, развели костёр, приготовили ужин, он же обед. Глупые комары путали тепло от каши с теплом человеческого тела и садились на миски с кашей, на ложки, но ребята не обращали на это внимание и отправляли кашу в рот вместе с комарами. За чаем разговорились.
— Как, интересно, Ермак в Сибирь тащился? По Чусовой, через пороги, и дальше против течения? — задал вопрос Пётр.
— Что ты о нём вспомнил?
— Я о нём вспомнил, когда катамаран тащили по этой мели.
— Ну, во-первых, они не спешили, шестьсот километров за два месяца с уймой народу пройти можно.
— Почему за два?
— Ну, за три. В сентябре вышли, в ноябре тут уж снег вовсю. Перезимовали уже на той, сибирской стороне.
— Афонь! Шестьсот километров! Ты что?
— А что? По двадцать километров в день — тридцать дней! — сосчитал Афоня.
— Против течения?
— Ну, километров сто пятьдесят они шли по течению. Потом стало тяжелее. С Ермаком вообще много чего не понятно: в июне он под Смоленском, воюет с литовцами в Ливонской войне, а в сентябре уже гребёт на Каме, идёт завоевывать Сибирь. Всего их было человек шестьсот — восемьсот. Есть сведения, что он пленных шведов с собой прихватил.
— Зачем?
— Из пушек палить ваши казаки не умели — вступил в разговор Мурад.