— И правда, Ивона, хватит. — Кассий будто сам меня минуту назад не позорил. — Шрам прошли, обедом герригов не стали. Значит, все хорошо. Меняй лошадь, Свят, и поехали.
Когда мы добрались до городской стены, я смог вблизи рассмотреть это фортификационное сооружение. Сложенная из серого, изъеденного временем камня, она поднималась на высоту около десяти-двенадцати метров. Имелись у нее и сторожевые башни, возвышавшиеся еще на три-пять метров, между которыми ходили стражники с копьями и стрелки с арбалетами. Немного, просто дозорные, а не силы обороны.
К воротам вдоль стен мы ехали еще минут двадцать, пока не уперлись в редкую цепочку людей, как и мы, направлявшихся внутрь. В отличие от нас, это были обычные люди, крестьяне, наверное, из расположенных в окрестностях деревень, везущие плоды своего труда на продажу.
Во всяком случае, я разглядел телеги, загруженные мешками, горшками, овощами. Среди них выделялась настоящая карета, я такую в фильмах про мушкетеров видел. Здешняя, правда, выглядела весьма потасканно — краска местами облупилась, стекол в окнах не было никогда, а колесные оси скрипели так, что у меня сразу зубы разболелись.
Правил ей толстый мужик в прикиде, который я за неимением лучшего назвал про себя ливреей. Внутри находилась мужеподобная баба с усиками над верхней губой, которая строго и, кажется, презрительно посматривала по сторонам. Аристократка, наверное, с променада возвращалась. Интересно, тут есть вообще аристократия?
— Генисы, — ответил на мой вопрос Кассий. И тут же пояснил, когда я недоуменно вскинул брови. — Потомки, значит, на старотитанийском. Самые богатые и влиятельные люди. Считается, что каждое семейство ведет свой род от какого-нибудь эквита, но это вранье. Генийскими титулами торгуют лет сто, так что, сам понимаешь…
— Вот это вот богатая? — взглядом я указал на карету.
— Нищета, — сказал шериф. — Видать, в прошлом поколении герб купили, а теперь обеднели и корчат из себя невесть что. Но ты с ними аккуратнее. По крайней мере, первым им не дерзи. Эквитов среди них, может, и мало, но встречаются.
— Погоди-погоди. В смысле, как мы?
— Здесь? — удивился Кассий. — В этой глуши? Очень сомневаюсь. Это же первый сколько-нибудь значимый населенный пункт у Мертвых земель. Для людей из Гремучего — большой город, но поверь, он рядом не стоит с городами Великого Тракта и полисами Северных земель. Вот там бы пришлось ходить и оглядываться, чтобы не нарваться на какого-нибудь реликта. А тут — нет. Максимум встретим носителя нанитов третьего поколения. Чуть сильнее, чуть быстрее обычного человека. Без подключения к Системе даже. Таких еще дигами называют, в том смысле, что много звона, а на деле пшик. Правда, не в лицо.
То есть получалось, что потомков эквитов, этих самых дигов, довольно много. Но с Консулом общаться они не могли. И ничего особенного из себя не представляли, лишь немного превосходя простых людей. Почему, интересно? Наниты же есть? Система их не видит, что ли? А если не видит, то и не развивает? А почему их не видит, а меня — видит? Как там сказал Кассий? Третье поколение? Сам он второго, а я, судя по всему, потомок первого.
Если следовать этой логике, создатели Системы с каждым поколением все упрощали, чтобы сделать производство суперлюдей массовым. В итоге отказывались от ряда возможностей — качество приносилось в жертву количеству. А мой предок был произведением штучным, поэтому, видимо, Консул меня и опознал.
Интересная информация. Дающая еще один штришок к миру, в котором мне в последнее время нравилось находиться больше, чем в родном. Но именно сейчас — совершенно бесполезная.
— А ты там был? Ну, в тех городах Великого Тракта? — спросил я, поддерживая разговор. Но мой собеседник к нему интерес уже утратил.
— В Креспе был. В Эмелле тоже. Да много где, — здесь он почему-то бросил взгляд на внимательно слушающую его Ивону и резко себя оборвал: — Может, еще доведется, а пока хватит об этом.
У ворот мы влились в толпу, заходившую в город. Давкой я бы это не назвал, но десятки людей и повозок, да и узкий проход в лучших традициях средневековья комфорта точно не добавлял пространства. Настоящее «бутылочное горлышко», как любят говорить автолюбители. А и сама дорога была, на мой взгляд, слишком узкой. Поэтому толкучка у ворот.
Оказавшись внутри стен, я первым делом приложил руку к носу. Ну и вонь! А они тут живут постоянно! Не, я понимаю, крушение технологий и вообще постапокалипсис, но канализацию-то несложно сделать. По обеим сторонам дороги, на которой мы оказались, войдя в город, имелись углубления для стока воды, но они были все забиты. И как-то никто не спешил их чистить.
Мои спутники, бывавшие тут прежде, на все это внимания не обращали, а меня так просто воротило. Волей-неволей начнешь понимать манерных аристократов с надушенными платками в руках — только так от запахов и можно спастись.
У меня, впрочем, его не было. Но! Я же русский человек, а значит, всегда найду выход. Натянул на нижнюю половину лица шемаг, который использовал как шарф, вложил в его складки влажную салфетку и — вуаля! Запахи, может, и не отступили полностью, но, по крайней мере, стало можно дышать.
— Ты же говорил, что впервые здесь? — по-своему понял мои манипуляции Кассий. — От кого тогда прячешь лицо?