Говорить я начал до того, как вся история сложилась в моей голове во что-то четкое и логичное. Так у меня было нечасто, но состояние это я уже знал. И называл его озарением. Иногда под влиянием обстоятельств оно накатывало на меня, заставляя придумывать так вдохновенно, что люди в большинстве своем верили мне безоглядно.
— Вы правы, — произнес я, глядя на ювелира пристально и твердо. — Вы правы, это не наследство от бабушки. Оно от дедушки.
Саня не выдержал и заржал. «Док» же нахмурился, решив, что я над ним издеваюсь.
— Более того, насколько я понимаю, эти камни гранили не для украшений, а для использования в качестве оружия.
Смесь правды и правдоподобного вымысла — гремучая. Тут главное — самому все не рассказывать, дать слушателям додумать за тебя. Они это сделают лучше, проверено.
— Лазеры? — уточнил ювелир, в глазах которого скепсис быстро менялся на интерес. — Ваш дедушка был к этому причастен?
— Я так думаю…
Больше сомнений в голосе, больше! Я ведь сам точно не знаю. Просто копался в дедушкиных вещах… а кто у нас дед? Служил в КГБ, да? Пойдет! Просто копался в его вещах и нашел эти камни. Да, я слышал семейные истории, там говорилось, что дедушка был связан с какими-то секретными разработками оружия, из-за чего — вот это хороший штрих! — его семья была невыездной. Потом Союз распался, проект, вероятно, закрыли, а наработки остались. А алмазы дед забрал.
Ничего из этого я не сказал вслух. Только помялся и выдал, что дед был чекистом. И замолчал. Со значением.
Все остальное ювелир сделал сам. Достроил, сложил, умножил и развил. И еще раз приложился окулярами к камню.
— Хм… Возможно-возможно… Если подумать, это сечение как раз и выдает способность камня таким образом преломлять свет, чтобы он… Господи, это что же, все правда? Наши смогли это сделать?
В его голосе читался такой восторг, словно он был не плешивым задохликом, а маленьким мальчиком, которого обещали взять в отряд космонавтов, когда он вырастет. Ну, или сделать блогером с полной медиаподдержкой, если на современную систему ценностей переводить.
А вот Саня из истории выпал. Смотрел то на меня, то на «дока» и не понимал, что за ерунду мы тут несем. Потому и поинтересовался несмело:
— Док, так че? Камни норм или порченые?
Ювелир ответил ему, поняв заданный ему вопрос через призму своих мыслей:
— Нет-нет! Они прекрасны! В них нет ни крошечного изъяна, и я теперь понимаю почему! Ведь, если бы он был, высокие температуры разорвали бы его при первом же использовании! Огранка необычна, но и только. Мои… кхм… наниматели будут заинтересованы этим товаром. Может быть, даже больше, чем изначально.
— О, зачет! — оживился мой одноклассник. — Док, а сколько один такой может стоить?
— Если продавать как украшение, игнорируя его функцию? Ну, он довольно крупный, правильной формы, пластично впишется в любое обрамление… Полагаю, его рыночная стоимость в пределах трех-пяти миллионов рублей.
Саня завис с открытым ртом. Я прямо видел, как сейчас происходит его мыслительный процесс. Сперва деление — на два. Никто же не даст полную цену за камни неизвестного происхождения. Потом вычисление своего посреднического процента. Секундное замешательство, которое я безо всякой телепатии прекрасно понимаю и незаметно для ювелира показываю ему четыре пальца. И, наконец, умножение.
Все это заняло у школьного товарища не больше пяти секунд, после чего он расплылся в довольной улыбке. А я почему-то подумал, что в школе учителя просто не смогли Саню нормально мотивировать. Тогда, возможно, и не тащили бы его на трояках, чтобы не портить статистику класса отчислением.