Одновременно хотелось сплюнуть и выпить, наверное, литров десять воды одним большим глотком. Во рту было сухо и гадко.

— Какого чёрта я упал рядом с ней, а не побежал дальше? — подумал Ричард. — Нарушаю законы экономики.

Сзади послышались шаги преследователей и их тяжёлое дыхание. Бандиты тоже устали, но они были старше, опытнее и сильнее.

— Вот и моя расплата за нарушение экономического закона, — подумал Ричард. Почему-то мысли казались отстранёнными, как будто то, что происходило — происходило не с ним, а кем-то ещё.

Показавшийся первым бандит, увидев их, радостно оскалился: — Добегались с…и!

За ним вышли ещё пятеро. Все молодые парни, на пару лет старше Ричарда. Дышат так тяжело, что казалось будто где-то рядом работает какая-то большая машина. В руках держат большие ножи, больше похожие на чуть уменьшенные тесаки. Правильно говорят — Айк договорился с корпорантами. Иначе полиция просто не могла не заметить и не арестовать эти здоровенные, криво заточенные с одного конца шпалы.

Странно, Ричарду казалось будто преследователей изначально было больше. Может отстали, не выдержав долгого забега по лесу? Один из бандитов держал в руках какой-то техноартефакт. Видимо с его помощью им удавалось не потерять из виду Ричарда и Николь. Что это? Какой-нибудь переносной «визор», например, «тепловизор» уверенно показывающий силуэт разгорячённого бегом человека за сто метров в холодном и сыром лесу?

Неожиданно один из бандитов словно споткнулся. Он сделал ещё один неуверенный шаг вперёд, а после упал чуть ли не на свой же тесак выставленный им перед собой. Затем споткнулся и начал падать второй бандит. Ричард разглядел какое-то белое пятно мечущиеся у бандитов под ногами. Он и разглядел только потому, что ярко белый цвет не характерен для лесной чащи.

— Меня что-то укусило! — закричал третий бандит принявшись прыгать на месте, пытаясь раздавить нечто маленькое, юркое и ярко белое. Цвета свежего, недавно вышедшего из печатной камеры, пластика.

Двое оставшихся подчинённых рыжего Айка явно испугались. Они уже собирались бежать, как одному в плечо вонзилась стрела. Ричард узнал её. Это была его стрела из его собственного охотничьего лука, вместе с другими сокровищами оставленного в заброшенном бункере.

На последнего бандита, подобравшись незамеченным в густом кустарнике, бросился Минь. Или это был Ваня? В сутолоке не разберёшь.

Ричард только сейчас подумал: — Какого чёрта он сам разлёживается, когда здесь ребята, плюс какой-то неведомый помощник, занимаются тем, что множат бандитов Айка на ноль?

Когда он с кряхтением поднялся, всё уже было закончено. Тот, который словил стрелу плечом, получил на сдачу ещё парочку. Одна стрела торчала из горла, не оставляя пострадавшему шансов.

Последний бандит, с которым дрался Минь, теперь это уже точно было понятно, лежал неподвижно. Тихий и мёртвый. Его убило тоже, что и ещё троих бандитов. Нечто маленькое, быстрое, белое и, очевидно, весьма смертоносное. То, что умело жалить или же кусать так, что ужаленные им почти сразу умирали. Та непонятная штука, которой сейчас не было нигде видно.

Помогающий Николь подняться Минь практически взвалил девушку на себя. Ричард, пусть и шатаясь, шёл сам. Ваня с луком в руках сделался бледным, как полотно, но не раскисал и нюни не распускал. Не каждый день собственноручно убиваешь человека всаживая стрелу в горло, пусть даже это и бандит из банды рыжего Айка. Но выросшие в городке при сто седьмой фабрике дети сталкивались со смертью с раннего возраста и не считали её такой уж трагедией. Если конечно это была чужая смерть, а не их собственная.