Хейнс распрямился, и шутливое выражение сошло с его лица. Пожар в море — чрезвычайно опасное происшествие. На кораблях полно труб и бочек, в которых перевозят легковоспламеняющиеся жидкости вроде топлива и гидросмесей. Зачастую суда транспортируют опасные и даже взрывчатые вещества: нефть, природный газ, уголь и химикаты, металлы вроде магния и алюминия, которые легко воспламеняются. И в отличие от пожара на суше искать спасения в таких случаях особо негде, разве что оставить судно, на что, как известно, любой капитан пойдет лишь в самую последнюю очередь.

Курт Остин, как и все на «Арго», прекрасно это знал. Капитан Хейнс не колебался ни секунды; даже не попытавшись удостовериться в точности суждения Курта, он повернулся к рулевому.

— Разворачиваемся. Курс один-девять-ноль. Самый полный вперед.

Как только рулевой исполнил приказ, капитан взял бинокль и отступил к правому крылу мостика. Остин последовал за ним.

«Арго» находился у самого экватора, а в таких широтах светает очень быстро. Теперь Курт явственно видел дым, даже без бинокля, — густой и темный, тот поднимался ввысь узким вертикальным столбом, местами лишь незначительно редея и медленно смещаясь к востоку.

— Похоже на грузовое судно, — отметил капитан Хейнс.

Он передал бинокль Курту.

Остин навел его на корабль. Судно средних размеров, не контейнеровоз, но балктанкер, судя по всему, дрейфующий.

— Такой дым бывает, когда горит нефть. Им окутан весь корабль, но самый густой на корме.

— Пожар в машинном отделении, — сказал Хейнс. — Или проблема с одним из бункеров.

Курт готов был с ним согласиться.

— Сигналы бедствия поступали?

Капитан покачал головой.

— Ничего. Обычная болтовня в эфире.

Уж не вышло ли у них из строя электрооборудование, подумал Курт. Но если и вышло, на большинстве кораблей есть резервная система, и каждое судно такого размера должно было быть оснащено парочкой портативных трансиверов, аварийным радиомаяком и даже радиопередатчиками в главных спасательных шлюпках. Чтобы горящий, лежащий в дрейфе пятисотфутовый корабль не подал сигнал бедствия — такое представлялось просто невозможным.

«Арго» уже развернулся и теперь направлялся прямо к терпевшему бедствие судну. Скорость росла, и Курт ощущал, как они режут воду. В спокойном море «Арго» выдавал тридцать узлов. От терпящего бедствие корабля их отделяло чуть более пяти миль, меньше, чем показалось вначале. Это была хорошая новость.

Но десятью минутами позже, когда Курт Остин навел бинокль на судовые надстройки и увеличил размер объекта, он заметил нечто такое, что заставило его помрачнеть.

Языки пламени вырывались из люков по всей палубе, что могло означать лишь одно: горит весь корабль, а не только машинное отделение. Судно дало сильный крен на левый борт и ушло кормой под воду — оно не только горело, но и тонуло. И, что хуже всего, на палубе находились люди, тащившие что-то к поручням.

Сначала Курт решил, что это пострадавший член экипажа, но тут они отпустили несчастного, и тот повалился на палубу. Его подняли, и, подталкиваемый в спину, он, спотыкаясь, двинулся дальше, а потом попытался бежать и даже сделал три или четыре шага, но затем вдруг упал лицом вниз.

Курт перевел бинокль чуть правее, исключительно для того, чтобы подтвердить свою догадку. И отчетливо увидел человека с автоматом. Из дула вырвалась вспышка пламени. Одна очередь, вторая.