Саша обмахнулась листком, ей вдруг стало очень жарко. Наконец собравшись с мыслями, она быстро подошла к двери, открыла ее и, просочившись внутрь, попыталась закрыть прямо перед носами у коллекторов, но один из них ловко просунул ногу в дверь.

– Да не волнуйтесь вы так, Александра Егоровна, – по-доброму улыбнулся он. – Пока мы лишь сделаем опись имущества.

– Не волноваться? Вы серьезно? – возмущенно спросила Саша и отступила на шаг. Пришлось впустить их в квартиру, ну не драться же с ними, честное слово!

Непрошеные гости походили по большой двухкомнатной квартире, недовольно переглядываясь. Особо описывать было нечего. В двух просторных комнатах стояла лишь недорогая мебель: в одной кровать с тумбочкой, в другой диван и два кресла. На диване лежал новенький ноутбук, за который Саша еще не выплатила кредит. Но для них это тоже была сущая мелочь. Ценность, пожалуй, представляла лишь люстра под потолком, которую Саша купила на новоселье в антикварном магазине. Так, из куража. Вообще-то, подобная роскошь ей была пофиг, просто хотелось кому-то что-то доказать. Вот глупая!

Заметив сверкающую хрусталем люстру, мужчины задрали квадратные подбородки и на этот раз довольно переглянулись.

Составив опись, они пошептались, и один из них положил на стол Сашин экземпляр.

– Даем вам ровно неделю. Если не заплатите штрафные пени и долг в триста тысяч рублей плюс очередной ежемесячный взнос за ипотеку, подаем иск на отчуждение квартиры в пользу банка. И, надеюсь, вы понимаете, что ничего из этого, – он ткнул коротким, толстым пальцем в опись, – вы не имеете права вывозить из квартиры.

– Это вы не имеете права! – в сердцах выкрикнула вконец расстроенная хозяйка.

Но один из мужчин, вежливо улыбаясь, сказал:

– А этот аргумент вы сообщите суду.

Улыбки гостей были слишком слащавыми и натянутыми, чтобы поверить в их искренность, поэтому Саша не обольщалась, в следующий визит они наверняка придут с грузчиками, а еще через некоторое время выставят ее на лестничную площадку. И будет большой удачей, если не побьют!

Злые дядьки ушли, а Саша уселась на диван и наконец дала волю слезам. Сегодня явно не ее день! И почему все так внезапно свалилось на нее? Эх, надо было продать люстру! Ведь давно же собиралась! И что теперь делать? Нет, нельзя сдаваться! Надо пойти и уговорить Гошу не увольнять ее, а потом попросить денег в долг. Она вытерла слезы и решительно встала, но тут же плюхнулась обратно. Ага, так он и отвалит ей триста тысяч! Но даже если бы дал, ей за всю жизнь не отработать такую сумму.

Саша упала на диван и, уткнувшись в подушку, зарыдала. Это ей кара Божья за плохие дела…

***

На следующий день после кошмарной бессонной ночи Саша провалялась до обеда, мучаясь угрызениями совести и раздумывая, как разрешить возникшие проблемы. Проиграв разные варианты выхода из затруднительной ситуации, она пришла к неутешительному выводу: на благополучный исход нечего даже надеяться.

Но природный оптимизм подсказывал – попытаться-то можно. Сейчас она пойдет, получит расчет, может, Ромка что-то добавит из своих накоплений. Это было против правил, но что делать? Он ведь не бросит ее в беде. В общем, соберет она тысяч сто пятьдесят и договорится с коллекторами. Потом найдет работу, и все наладится. В это верилось с трудом, и Саша, уставившись в потолок, под которым висела злосчастная люстра, представляла худший исход: она без крыши над головой, без работы и без гроша в кармане.

Наконец она заставила себя подняться и, кое-как собравшись, направилась к Сухареву.

– Здравствуй, Игорь, – хмуро глядя на начальство, пробубнила Саша, без стука открыв дверь в кабинет.

Тот сидел, развалясь в своем директорском кожаном кресле и, глядя в окно, чему-то довольно улыбался, но завидев свою нерадивую сотрудницу, тут же нахмурился.

– А, ты? За расчетом?