– Олег, расслабься. Уверен, что твоей малышке ничего не угрожает, – козе понятно, все мы пешки в этих играх.

– Я нигде не пешка, – в голосе ученого звучало больше ущемленного самолюбия, чем гонора.

– Не комплексуй, – Стас пытался успокоить ревнивого отца накануне свадьбы дочери. А это не под силу никому. Зато переключил на себя его гнев:

– Ты-то куда лезешь со своим приобретенным из сценария интеллектом.

– Ладно, пусть так. Но и у тебя должно хватить ума не портить отношения с теми, кто твоей дочурке помогает.

– Пусть сама пробивается. Мы в свое время…

Стас разозлился:

– У нас тоже свое время. И оно – другое.

Олег напыжился, но промолчал.

Ангел Олега в тревоге порхал над ним, обмахивая крыльями, как тренер боксера в углу ринга. Он всерьез тревожился о том, что Олег начнет изображать благородного отца и нарвется на презрительную реплику Иллариона. Такой конфликт отцов огорчит детей.

Мать Насти – Лилия – тоже сидела в парикмахерской с краской на голове. Она вдруг решила сделать мелирование на свою пепельную блондинистость. И волновалась – что получится. Что скрывать – свадьба дочери могла бы стать ее реваншем по отношению к мужу. Но дочь сказала, что Джем отказался от авантюры. Но Лиля надеялась хотя бы на легкий флирт с кем-то из соседей по свадебному столу. Грезы ее рисовали что-то судьбоносное. И она воображала, что Олег смотрит снова с восторгом на нее, а не на Таньку свою.

Настя стойко переносила наращивание ресниц и всяческие загогулины на голове. Она уже отупела от многочисленных процедур красоты. До свадьбы всего два часа, а она еще тут и без платья.

Дембеля – каждый на своем чердаке – пили кофе снова и снова. Ведь выстрелить и не попасть в их ситуации – «пипец всему». А так можно вернуться домой с деньжищами и новой профессией киллера. Что, зря их муштровали в армии?

И вот в 14 часов в спектакле брачных и военных действий все участники были на своих местах.

В ЗАГСе все прошло быстро и шаблонно. Фотограф привычно заснял процесс росписи парня и девушки. Основные события и фотосъемка должны были начаться в церкви на венчании. Но когда вышли из дверей ЗАГСА, то все же решили сделать фото на крыльце, чтобы табличка в кадр попала.

Ведь такие вещи для каждой семьи – исторические.

По обоим краям от молодых расположились родители: Илларион (в целях конспирации) встал после Гии, а Олег, наоборот, был первым в ряду после Насти.

Позади молодых стояли свидетели. Клод и Соня едва успели переодеться к торжеству. Но не в те наряды, которые шили для фестиваля, а в довольно теплые костюмы в стиле «богема буржуа» – чтоб выглядеть достойно, но не отвлекать внимания от молодых. И… вместе со щелчком фотоаппарата повернувшийся к дочери Олег увидел красную точку на лбу Насти и инстинктивно кинулся на нее, прикрывая собой.

Пуля, предназначавшаяся дочке, перебила ему позвоночник в области шеи. А выпущенная в жениха пуля в него и попала – не в лоб, но в голову. Влад рухнул на руки стоящего сзади Клода. Ноги Сони, как только она увидела фонтан крови, ударивший в ее мужа из головы убитого, подкосились от ужаса, и она упала в обморок. Поспешно положив труп жениха на мрамор крыльца, Клод кинулся откачивать жену.

– Бедняга! Третий раз в жизни она увидела фонтан крови в непосредственной близости от себя! – Ангела Софьи била мелкая дрожь. Его крылья распростерлись широко.