— Я так и думал, сэр. Когда вы послали за мной, мне сейчас показалось, что это из-за них. Конечно, правда.

— Что правда? Ты говоришь, точно ты совершенно одобряешь это.

— Так мой голос не выражает моих чувств, так как я этого не одобряю.

— Ты, я надеюсь, сознаешь, что это совершенно невозможно.

— Не скажу.

— Не скажешь?

— Не могу сказать, чтобы я считал это невозможным или даже невероятным. Зная обоих, как я их знаю, я сознаю, что вероятность за них.

— Что они женятся?

— Таково их намерение. Я не запомню ни у него, ни у нее намерений, которые бы, рано или поздно, не осуществились.

— Так в данном случае ты увидишь это чудо. Как могло это у них случиться? — Лорд Гэмпстед пожал плечами. — Кое-кто крепко виноват.

— То есть — я?

— Кое-кто крепко виноват.

— Вы, конечно, подразумеваете меня. Я в этом деле совершенно неповинен. Представив Джорджа Родена вам, моей матери и Франсес, я познакомил вас с высокообразованным и чрезвычайно приличным молодым человеком.

— Боже милосердый!

— Я сделал для своего приятеля то, что, я думаю, всякий молодой человек делает для своего. Мне было бы стыдно знаться с кем-нибудь, кого отец мой не мог бы посадить за свой стол. Никто заранее не соображает, что молодой человек и молодая девушка должны влюбиться друг в друга.

— А видишь, что это случилось.

— Без сомнения, это было чрезвычайно естественно, хотя я этого не предвидел. Я уже сказал вам, мне это очень прискорбно. Это послужит поводом ко многим огорчениям, будет и горе.

— Горе! я думаю. Мне приходится уезжать среди сессии.

— Ей, бедняжке, будет всех тяжелее.

— Ей очень круто приходится, — сказал маркиз таким тоном, точно на этот счет он окончательно решился.