- Врачи ведь вам запретили любые стимуляторы.

- Много они понимают. Давай, Морок, война ждать не будет.

***

"Что-то недоброе происходит с землей, - думал про себя пастушок, гонявший стадо яков от луга к лугу. - Она дрожит, словно волчица перед прыжком. И море вторит ей - вон, какие волны большие".

Скотина тоже примечала, как все вокруг меняется, и практически перестала щипать жухленькую траву.

Все стадо было готово в любой момент броситься кто куда, лишь бы спастись от непонятной и неведомой опасности.

Но парнишка хорошо знал свое ремесло, и потому сохранял удивительное хладнокровие. Охоту паниковать ему отбили еще в детстве, когда его повели к шаману, чтобы изгнать страх. После тяжелого и мрачного ритуала, мальчик стал очень спокойным, спокойным до бесчувствия.

Но все же, это не мешало ему прислушиваться к своим ощущениям. Они никогда его не обманывали, и он привык доверять им. Еще немного, и надо уводить стадо обратно в поселение.

Солнце мерно поднималось из-за горизонта, неизбежно тонув в заволакивающих небо тучах. Вроде бы и ничего особенного, да только есть такое поверье - тонущее светило, это знак больших бед.

И тут в самой вышине раздался чей-то рев.

Пастух посмотрел наверх и обомлел: из-за гор в сторону побережья летела целая эскадрилья огромных крылатых ящеров.

"Драконы проснулись! Надо предупредить вождя!".

Оглушительно свистнув, парень выкрикнул заветное слово, которому его научил отец, а его научил его отец.

Стадо яков хором испуганно подняло головы и понеслась обратно в деревню само по себе.

А пастух вскинул старое ружье и оседлал своего ручного волка. Могучий скакун понес своего наездника с невероятной скоростью, ловко лавируя между могучими деревьями и не уставая лаять на отбившихся от группы рогатых.

Он спешил как мог, все сильнее и сильнее подгоняя своего волка, но тот лишь утробно рычал и никак не мог прибавить ходу. Все же это был не конь с теплых земель, да он и не был рожден для роли ездового животного.

Вот из-за холма показался тотем Великих Духов, племя в большинстве своем еще спало. Только охотники, пастухи, да, наверно, старый шаман уже откинули с глаз теплую пелену сна и занимались своим ремеслом.

Подъехав к раскрашенному причудливыми узорами чуму вождя, пастух спрыгнул с волка, дал ему в награду кусочек мяса, которую тот принял с большим энтузиазмом, и он вошел внутрь.

Ни на миг не расставаясь со своими могучими доспехами, Страхкен мирно спал, закутавшись в теплые шкуры. Жены его в чуме не было, видимо, с рассветом убежала по делам.

- Прошу прощения, о великий вождь! - начал пастух, поклонившись храпящему повелителю. Он никак не отозвался, и тогда парень применил свой особенный свист, после чего вождь мгновенно вскочил на ноги, чуть не пробив шипастым шлемом крышу собственного дома. - Великий вождь, беда надвигается на наше племя!