—Для всех летчиков неожиданным оказался характер воздушной войны, которую нам навязали люфтваффе с первых часов. В чем он проявлялся? — Блин!!! Опять «теория»… Делать нечего, придется внимать… Как не вовремя его пробило… А в телефонной трубке его голос не прерывался: — Во первых: Немцы оказались очень настойчивы в достижении целей. Основные потери в полках наблюдаются после второго, или даже после третьего налета вражеской авиации.

Во вторых: Тактика немецкой авиации состоит в чередовании налетов на аэродромы истребителей и бомбардировщиков мелкими и средними группами в зависимости от советского противодействия. А поскольку на многих аэродромах нашей дивизии вообще не было каких-либо средств ПВО, в лучшем случае имеется по одному-два зенитных пулемета, то люфтваффе действовали очень эффективно и практически безнаказанно.

—Полностью согласен с Вами, товарищ генерал! — Я решил еще раз попробовать перевести наш разговор на конкретику. — По только что полученным моими разведчиками данным в результате допроса сбитых немецких летчиков, на нашем участке действует третья истребительная эскадра. Одна из трех ее групп в составе тридцати-сорока самолетов действует под Львовом, с аэродромом базирования в селе Медоровка, две другие, в количестве пятидесяти-шестидесяти самолетов базируются в на аэродроме в районе села Дуб и Хостыне, со штабом эскадры в Хостыне.

За время ведения боевых действий, нашим подразделением, в взаимодействии с летчиками Вашей дивизии уничтожено шестнадцать истребителей противника. Восемь ранее, и еще столько же за последний час. Осмотр упавших самолетов, правде еще не всех, подтвердил, что все они принадлежат третьей истребительной эскадре.

—Подполковник, как Вам удалось это выяснить?

—Немцы на каждый свой самолет, наносят буквенно-цифровой номер, по типу автомобильных номеров. За каждой эскадрой люфтваффе закреплен свой тактический номер.

—Понятно.

—По моим расчетам, сейчас третья эскадра уже потеряла до четверти своего боевого состава. Думаю, что в ближайшее время следует ожидать снижения активности истребительной авиации противника.

—Тем не менее, нам необходимо срочно расширить наш удачный опыт, я пришлю Вам еще нескольких пилотов, которым под свою ответственность прикажу летать в парах.

—Майор Архипенко присланную вами шестерку истребителей посадил на нашу площадку.

—Этого мало, я пришлю еще!

—Товарищ генерал, прошу Вас не присылайте много летчиков, лучше меньше. Я думаю достаточно еще максимум четверых не больше, тогда получится полноценная эскадрилья и желательно на однотипных самолетах!

—Объясните!

—Наша система оповещения и наведения на цель, имеет достаточно малый радиус действия, порядка сорока километров, поэтому больше восьми, максимум двенадцати самолетов иметь, я твердо считаю нецелесообразно.

—Хорошо, я пришлю еще две пары. К тому же, у меня летчиков не пруд пруди! Часть летчиков и командиров сегодняшним утром отдыхали, другие находились вне своих частей. Сейчас они постепенно возвращаются с свои части. — После небольшой паузы, которую я не собирался нарушать, что бы не спровоцировать новый поток «теории», енерал продолжил: — Скажите, товарищ подполковник, имеется ли возможность увеличить радиус действия вашей системы оповещения и наведения на цель? Сорок километров дает фору во времени от четырех до шести минут. Это вынуждает людей и технику находится в готовности №1, пилотам необходимо сидеть в самолетах с уже прогретыми двигателями!

—Товарищ генерал, не могу сейчас ни чего конкретного сказать. Мне нужно посоветоваться с специалистами.

—Не затягивайте с этим, это очень важно!

—Понятно товарищ генерал!

—До свидания. — А с увеличением дальности обнаружения самолетов генерал прав! Озадачу радиокулибиных не по детски! Однозначно!

Как только закончился разговор с генералом, капитан Ледогоров доложил, что наблюдает групповую цель на высоте три тысячи метров, она движется с востока, в сторону границы.