– А войти понемногу, сначала пальчиком попробовать, – хихикнула Аль, а после спросила гораздо серьезней: – Что же делать с Лиамом?

– Он запутался, – я коснулась губами макушки дочери, – и если мы не хотим его потерять, то придется помочь. Тем более что сейчас он полон раскаяния.

– Я могу соврать, что простила, – хмуро проговорила Альбирея.

– Нет, это никуда не годится, – это мы с Морисом произнесла в голос.

А я добавила:

– Просто не мешай ему заслужить твое прощение.

– А она правда сама на колени встала? – спросил Морис и тут же кинул на Аль извиняющийся взгляд. – Прости, не удержался.

– Сама, – кивнула я. – Ее хозяин хочет проникнуть в наш дом. И время, когда нас нет, – идеальней не придумаешь. Райсара же хоть и пособничает ему в этом, а полностью участвовать не хочет. Я решила надавить на нее, чтобы узнать хоть что-то, и пригрозила, что оставлю ее дома, не дам Кайру взять ее с собой. Вот она и рухнула на колени, умоляя, чтобы мы ее с собой взяли.

Дети, вздрогнув, прижались ко мне с двух сторон.

– А что, если он придет сейчас?

– Или ночью? – добавил Морис.

– Мы с вашим отцом придем и установим дополнительную защиту, – пообещала я.

– А если нам будет очень-очень страшно, мы можем прийти к тебе? – Аль посмотрела на меня полными слез глазами, и я, вздохнув, кивнула:

– Можете. Ваши лисьи хвостики мне не помешают, но… Это же не решает проблему, вы это понимаете?

– Нам просто важно знать, – серьезно сказал Морис, – что если нам будет слишком страшно, то нам есть куда пойти.

– Пока я жива, – чуть хрипловато произнесла я, – вам всегда будет куда пойти.

– Твоя бабочка почти вернулась в альбом. – Аль потрогала что-то невидимое у меня на плече. – Она будет грустить, если вы расстанетесь. Я передумала ее раскрашивать.

Чтобы не расстраивать детей, мне пришлось пообещать раскрасить бабочку заново. Но после того, как мы вернемся из дворца.

– Она отдохнет от нас, хорошо?

Детишки покивали и начали собираться на занятия к госпоже Зайре.