Про этого человека и её жизнь можно написать книгу. Жизнь яркую и насыщенную, но местами несправедливую. Возможно, сегодняшнее изречение будет частью мемуаров «Про Маму».

Самая красивая, любимая, добрая и веселая – такой она бывает для всех нас.

С рождения – мой самый любимый человек, настолько сильно, что когда я родилась, первые мамины слова были «уберите её»))). А ещё меня ждали мальчиком: конфликт резус-факторов у мамы и плода, и по прогнозам гинеколога дети должны быть однополыми (а у меня старший брат). И всё шло к голубым чепчикам-ползункам и игрушкам-машинкам, но один нюанс не был учтён, а именно, разные отцы у детей. Я воспользовалась этой лазейкой и родилась девчулей.

Вернёмся к моей безграничной любви к маме. После роддома я продолжала её проявлять дома: засыпала только при наличии маминой рук на моём тельце; открывала глаза, как только этот баланс был нарушен. Всячески препятствовала личной жизни родителей ночными криками.

Когда в четыре года мне предоставили отдельную кровать для сна, я не понимала, как вместе со мной на неё поместится мама?

Мама любила убираться, готовить, гладить, стирать, покупать мне красивые вещи. Но самый большой её кайф, с которым она не может завязать по сей день – это работа. В ней она реализована на 150%!

Чтобы провести в компании мамы побольше времени, я гоняла с ней на строительные подработки (далее – шабашки). Помогала подгонять и резать обои, грунтовать и шпаклевать стены, затирать швы на плитке, красить оконные рамы и батареи. Да во мне дремлет неплохой маляр-штукатур.

Если на одной чаше весов было материнство, а на другой командировки по работе, она выбирала второе. Я очень скучала и обижалась на такой её выбор. Часто, засыпая рядом, накручивала мамину сорочку на свой детский кулачок в надежде, что утром в понедельник мама точно не «сбежит» в командировку. Но она уезжала. Возможно, мама хотела, чтобы я распределила свою любовь ещё и на папу, так как оставались коротать будни мы с ним.

В один такой мамин отъезд, я вновь накрутила на кулачок перед сном её сорочку, в надежде точно не проспать. Утром открываю глаза, вижу – свет из коридора выглядывает в щель между дверью спальни и полом, встаю, выхожу и застаю маму уже в верхней одежде на низком старте в командировку. Тогда она мне пообещала в следующий раз взять меня с собой.

И однажды не обманула, и взяла. Командировка длилась два дня. Жили мы в общежитии еще с тремя тётями в комнате, спали с мамой на узенькой кровати валетом, мылись в общем душе и ходили в общий туалет. А когда мама и её коллеги работали, я сидела в комнате с утра до вечера, без телика и каких-либо особых развлечений. Тогда я поняла, что эта авантюра в виде совместной поездки в мамину командировку – так себе затея. Больше я с ней не ездила.

Позднее я сменила стратегию завоевания маминого внимания и перешла к плану «больничный лист». Там ещё дополнительными плюшками выходило прогуливание сада/школы, но это уже было второстепенным удовольствием.

Мама была (и есть) прожжённым перфекционистом, поэтому все свои любимые и не любимые дела, она предпочитала делать сама и лучше всех. Эта мамина черта дала мне чёткое понимание того, что если ты не даёшь другим домочадцам что-либо делать, то: а) ты выгораешь; б) к тебе на шею удобно присаживаются все члены твоей семьи.