«Пора!» - прошептал Бренн, используя нашу связь.

«Еще немного!» – ответила с мольбой. Я не чувствовала себя готовой. Ни сейчас, ни потом.

«Элейн, пора!» - как-то мягко, но с нажимом, заявил мой супруг и я приняла его руку, с трудом поднявшись на ноги. За спиной засуетились слуги. Мне отодвинули стул. И вот мы с альфой, рука об руку, вышли из-за стола. Едва сделали это, как оборотни снова оживились, вскинулись со своих мест, закричали, завыли, залаяли. За столом остался сидеть только Тайран. Невольно бросив на него взгляд, отметила, насколько холодным сделались его ледяные глаза, потерявшие весь свой веселый блеск. Но заметив, что я смотрю на него, величество снисходительно улыбнулся, но так и не встал.

 Бренн сильнее сжал мою руку и сказав только короткое: «Не бойся!» - повел мимо гостей к выходу.

 Как и положено на свадьбах лордов, за нами тотчас увязались. Ауд был одним из тех, кто выкрикивал ободряющие и немного откровенные пожелания для своего альфы. Вместе с ним до покоев, принадлежавших лорду Оберону, нас провожали более десятка подвыпивших подданных хозяина Лунного замка.

 Вне себя от смущения, с горящим лицом и несомненно, пылающими щеками, я хотела исчезнуть, раствориться в пространстве. Но рука мужа держала крепко до тех самых пор, пока мы не вошли в украшенные гирляндами двери хозяйских комнат и Бренн, широко улыбнувшись друзьям и побратиму, не закрыл дверь перед их лицами, отрезав нас от шума и гама, производимых оборотнями.

 Я застыла в паре шагов от порога. Сердце билось быстро – быстро. Беглый, почти без интереса, осмотр комнаты ничем особым не удивил. Разве что огромной кроватью с балдахином и покрывалом, на котором кто-то разбросал живые цветы. Те самые, что росли под снегом.

 Отчего-то в голове вспыхнула мысль, что это Ауд, но я тут же и думать забыла о цветах и побратиме мужа, когда на плечи опустились сильные горячие пальцы альфы. Секунда и тело застыло, напряглось в ожидании того, что последует после.

 Дыхание оборотня коснулось волос, когда он наклонил ниже голову. Он встал за моей спиной так близко, что наши тела соприкасались. Широкие ладони Оберона скользнули вниз по рукам, пока не остановились на талии. В этот миг сердце застучало с такой силой, что в груди стало больно. Но я не произнесла ни единого звука. Молчала и тогда, когда Бренн, приободренный отсутствием сопротивления, осторожно поцеловал мои волосы, а затем шею.

 Кожа покрылась мурашками. Альфа был нежен, и я слышала отголоски его мыслей. Даже не знаю, что пугало сильнее. Прикосновения, пока еще нежных рук, или эти мысли, более порочные и откровенные, чем пальцы моего супруга.

 Нас связала кровь. Нас связал обряд. Я не могла противиться ему. Он был волен получить свое. Меня. Всю и без остатка. Мое тело принадлежало ему, но все внутри противилось этому единению. Я просто и глупо боялась. Наверное, выступи против меня вся стая северного клана, обращенные, принявшие звериную ипостась, мне не было бы так страшно, как сейчас.

«Элейн! – звучал в голове жаркий шепот Оберона. – Моя! Как долго ждал! Моя и только моя!».

 И снова обжигающее прикосновение губ к нежной коже на шее, точно там, где в храме ее касались его клыки, оставившие на мне метку альфы.

 Кожа не болела. Она горела, обжигала и я не знала, что тому виной, мой страх, или огонь мужа.

 Невольно бросила взор на постель. Цветы на покрывале, белые, как мое платье. Смотреть на них было больно и я не выдержала, закрыла глаза, чувствуя, как руки Бренна, осторожно, но властно, словно клеймя, подтверждая свое право, опускаются на талию, поднимаются выше, накрывая полушария груди.

«Моя! Элейн!» - позвал альфа. Он хотел меня, ждал, чтобы отозвалась, отреагировала на ласку, на манящие слова и тепло тела. Но я молчала. И мысленно, и вслух.

 Тогда Оберон развернул меня к себе. Теперь мы встали лицом к лицу. Альфа немного отодвинулся, будто рассматривая черты моего лица, затем его руки осторожно принялись выпутывать шпильки, поддерживающие фату. Справился он с этой работой удивительно быстро и проворно. Миг и фата легкой паутинкой летит на ковер. Бренн наклонился ко мне, поймав губами тревожный вздох. Удар сердца и альф меня поцеловал. Уже не так церемонно, как за праздничным столом, когда радовал своих приближенных. Нет, на этот раз он целовал меня иначе. Так, как еще никогда и никто до него не касался к моим губам. Руки мужа властно опустились на талию, притянули к сильному телу, позволяя ощутить готовность к продолжению церемонии. И я снова задрожала, не отвечая на поцелуй.

- Ну же, Элейн! – прошептал он горько, то ли уговаривая, то ли умоляя.

 Я зажмурилась. Но оборотня это не остановило. Легко, словно я не весила ничегошеньки, муж подхватил меня на руки и куда-то понес. Нет, я, конечно, знала, куда. И ощутив спиной мягкое покрывало, задрожала еще сильнее.

- Отзовись, ответь, - просил муж, осыпая поцелуями мою шею.