Советский Союз. Украина. Деревня Черная

Теперь, когда Марья решила умереть, ее коту придется заботиться о себе самому. Она уже и так тянула с этим непозволительно долго. В деревне давным-давно переловили и съели всех крыс и мышей. За ними исчезли домашние животные. Все, за исключением одного, вот этого самого кота, ее верного спутника, которого она старательно прятала от соседей. Почему она сама не убила его? Очень просто: ей нужен был кто-то, ради кого стоило жить, кого можно любить и защищать — и ради кого попытаться выжить. Она пообещала себе, что будет кормить его до тех пор, пока не настанет такой день, когда у нее самой не останется ни крошки съестного. И сегодня такой день наступил. Она уже давно разрезала свои сапожки на тонкие кожаные ленты и сварила их с крапивой и семенами свеклы. Она привыкла выкапывать из земли дождевых червей и жевать кору деревьев. Сегодня утром, в голодном бреду, она принялась грызть ножку кухонной табуретки, облизывала и кусала ее до тех пор, пока десны у нее не начали кровоточить. Увидев это, кот забился под кровать и наотрез отказывался вылезать оттуда, даже когда она с трудом опустилась на колени и стала звать его по имени, надеясь выманить из убежища. Именно в этот момент Марья решила умереть, ведь ей больше нечего было есть и некого любить.

Марья дождалась наступления ночи, прежде чем отважилась открыть дверь. Она справедливо полагала, что под покровом темноты кот сумеет улизнуть в лес незамеченным. Ведь если кто-нибудь из соседей увидит его, на него начнется настоящая охота. Даже пребывая на пороге смерти, она с горечью и страхом думала о том, что ее любимец тоже может погибнуть. Она утешала себя мыслью, что никто не ожидает увидеть здесь животное. Марья была уверена, что в деревне, где мужчины разжевывали комья земли в поисках муравьев или личинок насекомых, дети рылись в конском помете, тщетно пытаясь обнаружить непереваренные зерна, а женщины бились смертным боем за обглоданные кости, никто не подозревает о том, что ее кот до сих пор жив.

Павел не верил своим глазам. Зверек был неуклюжим, тощим, с зелеными глазами и пятнистой черной шерсткой. Но это явно был кот! Мальчик собирал сучья в лесу, когда заметил, как животное выскользнуло из дома Марьи Антоновны, метнулось через засыпанную снегом дорогу и помчалось к лесу. Затаив дыхание, он быстро огляделся. Кота больше никто не заметил. Поблизости вообще не было ни души; хаты смотрели на него черными провалами окон. Единственным признаком жизни были тоненькие струйки дыма, вьющиеся кое-где из труб. Мальчику казалось, что густой снегопад похоронил его деревню заживо. Снег казался нетронутым: лишь изредка попадались следы ног, а протоптанных тропинок не было вообще ни одной. Дни были такими же глухими, как и ночи. Никто не вставал на работу. Его друзья не выходили поиграть; все они оставались дома, целыми семьями лежа в кроватях, ввалившимися глазами бездумно глядя в потолок. Взрослые теперь походили на детей, а дети выглядели как взрослые. Большинство перестало даже искать, чем бы прокормиться. Так что появление кота иначе как чудом и назвать было нельзя: эти существа давно считались вымершими.

Павел зажмурился и попытался вспомнить, когда он в последний раз ел мясо. Как только он открыл глаза, из уголков рта у него потекла слюна. Он смахнул ее тыльной стороной ладони. Бросив на землю охапку сучьев, радостно-возбужденный, он побежал домой, спеша сообщить замечательные новости Оксане, своей маме.

Закутавшись в шерстяное одеяло, Оксана сидела и невидящими глазами смотрела в пол. Она не шевелилась, сберегая последние крохи сил, и старалась придумать, как спасти свою семью. Мысли эти не оставляли ее ни днем, ни даже в ночных кошмарах. Она была одной из немногих, кто не сдался. И она не сдастся. По крайней мере до тех пор, пока с ней остаются ее сыновья. Но одной решимости мало, ей придется быть очень внимательной и осторожной: неудачное начинание повлечет за собой полное истощение, а истощение означает неизбежную смерть. Несколько месяцев назад Николай Иванович, сосед и добрый друг, от безысходности предпринял отчаянную попытку пробраться в государственное зернохранилище. Обратно он не вернулся. На следующее утро жена Николая и Оксана отправились на его поиски. Они нашли его тело на обочине, лежащим на спине: тощий скелет со вздувшимся животом, который он перед смертью успел набить сырым зерном. Пока жена рыдала над трупом мужа, Оксана выскребла у него из карманов остатки зерна и разделила их поровну между ними. Вернувшись в деревню, жена Николая по простоте душевной рассказала односельчанам о случившемся. И вместо жалости столкнулась с неприкрытой завистью, поскольку соседи могли думать лишь о той пригоршне зерна, что ей досталась. Оксана сочла ее честной и искренней дурой, поскольку та своим поступком подвергла их обеих нешуточной опасности.

Воспоминания ее прервались топотом бегущих ног. В деревне больше никто не бегал, если только его не вынуждали к тому важные известия. Она в страхе выпрямилась. В комнату ворвался Павел и, задыхаясь, выпалил:

— Мама, я видел кота.

Оксана шагнула вперед и схватила сына за руки. Она должна была убедиться, что он не бредит: голод творил с людьми странные вещи. Но на лице у него не было и следа горячечного исступления. В глазах у сына светился ум, взгляд оставался серьезным. Ему исполнилось всего десять лет, но он уже превратился в мужчину. Обстоятельства сложились так, что ему пришлось отказаться от детства. Отец мальчика почти наверняка был мертв — даже если не физически, для них он все равно что умер. Он отправился в Киев в надежде раздобыть какой-нибудь еды. Больше его не видели, и Павел понял — причем ему не понадобились объяснения или утешения, — что отец больше не вернется. И теперь Оксана зависела от старшего сына так же, как и он от нее. Они стали соратниками, и Павел поклялся, что преуспеет там, где потерпел неудачу его отец: он сделает так, что его семья выживет.

Оксана погладила сына по щеке.

— Ты сможешь поймать его?

Он горделиво улыбнулся.

— Если у меня будет косточка.

Пруд замерз. Оксана принялась шарить руками в снегу в поисках подходящего камня. Боясь, что громкий звук привлечет ненужное внимание, она завернула булыжник в платок, чтобы заглушить шум, и стала пробивать во льду маленькую лунку. Затем женщина отложила камень в сторону и, мысленно перекрестившись, сунула руку в черную ледяную воду, негромко ахнув от холода. Пальцы должны были потерять чувствительность через каких-нибудь несколько секунд, так что ей приходилось спешить. Рука ее коснулась дна, но там не было ничего, кроме ила и слизи. Где же она? Запаниковав, Оксана опустилась на колени и погрузила руку в воду уже до плеча. Она судорожно шарила в ледяной грязи, чувствуя, как немеют пальцы. И тут она коснулась чего-то. Всхлипнув от облегчения, она схватила бутылку и вытащила ее наружу. Кожа на руке у нее стала иссиня-бледной, как у трупа. Но сейчас это женщину не беспокоило, она нашла то, что искала, — бутылку, горлышко которой было запечатано смолой. Она стерла ил и грязь с боков и вгляделась в стекло. Внутри хранилась коллекция маленьких косточек.

Вернувшись домой, Оксана обнаружила, что Павел развел огонь. Она нагрела смолу над пламенем, и та густыми каплями стала стекать на оранжевые угли. Пока оба ждали, Павел обратил внимание на посиневшую от холода кожу матери и принялся растирать ей руку, чтобы восстановить кровообращение. Сын, по обыкновению, заботился о ней. Когда смола растаяла и стекла, Оксана перевернула бутылку и потрясла. В горлышке застряли несколько костей. Она вытащила их и протянула сыну. Павел внимательно осмотрел их, поскреб каждую ногтем и даже понюхал. Сделав наконец свой выбор, он уже собрался уходить, когда она остановила его.

— Возьми с собой брата.