— Лечиться? Я что, по-вашему, больной? — папа прищурился и презрительно посмотрел на нас.

— Нет, черт тебя дери, здоров как бык, — вспылил Габи.

— Ты мне тут не выступай! — прикрикнул отец. — Нормально всё со мной, а вы лучше катитесь на все четыре стороны. Лекари мне здесь нашлись! Да что вы в моей жизни понимаете?! А с тобой, — он ткнул в Габриеля пальцем, — мы вообще давно в расчете. Вон у тебя девка теперь есть, так что ею и занимайся. Хотя, дам тебе совет на дорожку, держи ее у своей ноги, а то, как мамаша может пойти по рукам, это у них в крови.

Я видела, как меняется лицо Габи, и это было жутко. Глаза потемнели от злости, губы превратились в тонкую белую полоску, желваки задвигались. Он схватил отца за шиворот и, кажется, уже был готов ударить, но в последний момент лишь сильно тряхнул и бросил на диван.

— Мешок дерьма, — процедил сквозь зубы Габриель и, взяв мен за руку повел прочь.

Домой мы ехали в полном молчании, я всем своим нутром ощущала, что Габриель зол, дико зол. Его сердитый взгляд был устремлен на дорогу, а пальцы уж слишком сильно сжимали руль, настолько сильно, что костяшки побелели. Я чувствовала себя наивной дурной и виновницей того, что хороший вечер у дяди Коли превратился в прах.

— Прости, — я уже и сама смутно понимала, за что прошу прощения.

— Здесь нет твоей вины, — жестко ответил Габи.

— Но ты злишься, я же вижу.

— Я злюсь не на тебя, а на твоего папашу недоразвитого, — Габриель полез в бардачок за пачкой сигарет. Закурив, мне показалось, что он немного расслабился.

— Наверное, ты был прав, — я хмурым взглядом посмотрела в окно. — Не стоило вообще к нему ехать. Время идет, а я для него по-прежнему остаюсь шлюхой.

— Не расстраивайся, — Габи положил одну руку мне на колено. — Он уже остатки мозгов пропил и не знает, что говорит.

Когда мы вернулись домой, я быстро переоделась и легла спать. Хотелось забыться сном и не травить себя мыслями об этой «теплой» встрече.

***

Я сидел на кухне и курил. Поля давно спала, а ко мне сон никак не шел. В голове еще звенели слова этого урода. Тварь! Дочь его шлюха. Я бы показал ему, кто тут шлюха, но… Хватит с меня драк с пьяницами.

Закуривая всё новую и новую сигарету, я нервно вертел в руках мобильник. Утром же позвоню Мишке, у него родственник в больнице работают, договорюсь, чтобы Андрюху забрали на лечение. Тут и тупице понятно, что этот засранец сам в клинику не ляжет, а раз так, то я сам его туда упеку. Пусть кодируют, делают, что хотят, но выбивают из него это дерьмо. Такой план немного успокоил меня.

За окном уже появились первые предрассветные намеки и уже пора, наконец-то немного поспать. Потушив недокуренную сигарету, я встал из-за стола и заметил, что мой мобильник завибрировал. Я его поставил на беззвучный режим, когда мы возвращались домой и уже забыл об этом. На экране отобразился незнакомый номер. Мне постоянно звонят с чужих номеров, издержки работы, да и обычный человеческий фактор — забыл, потерял, украли. Один только Мишка за последний год сменил четыре телефона. Казалось бы, что тут уже может быть удивительного, а какой-то червячок сомнений всё равно проник в душу. Я насторожился и, игнорируя нежелание отвечать, всё же ответил:

— Весь во внимании.

— Габриель, это ты? Я уже думала, что не дозвонюсь. Удивительно, но ты не сменил номер, впрочем, это так в твоем стиле.

Меня будто током ударили, чувство дежавю вызвало тошноту. Я зажмурилась, затем резко открыл глаза, нет, я не спал, определённо не спал, а лучше бы это было именно так. Черт!