Но все эти отличия, товарищ генерал армии, это не главное. Главное отличие десанта от обычных пехотных частей – это, конечно же, в первую очередь люди и их подготовка. Вот взять костяк бригады – младший и средний командно-начальствующий состав. Практически все сержанты-сверхсрочники, многие службу по призыву еще в 47-й адброн начинали, да так в десанте и остались. Подготовка на уровне – почти все значкисты ГТО, больше половины «Ворошиловского стрелка» имеют, у многих спортивные разряды по самбо, боксу или борьбе. В командном звене взвод-рота многие командиры тоже в десанте служат еще с 1932 года, с момента основания в Ленинградском военном округе первой авиадесантной бригады, где их на инструкторов по воздушно-десантной подготовке готовили. Есть такие, что уже до сотни прыжков с парашютом совершили, в том числе в особых условиях: ночные, затяжные, групповые. А еще немаловажный момент – почитай, все сержанты и командиры с боевым опытом. Наша бригада ведь в советско-финской войне участвовала и неплохо себя там проявила.
Что касается рядовых бойцов – они у меня тоже особого отбора. В десант ведь до войны никого силой не тащили – все равно толку никакого не будет, – а только тех, кто хотел и еще на гражданке к этой трудной службе готовился. То есть помимо спортивных разрядов и значка ГТО еще и в Осоавиахиме не один год занимались, парашютную подготовку освоили, не менее трех прыжков совершили. А Осоавиахим, сами знаете, товарищ генерал армии, это подготовка основательная и разноплановая. Это тебе не только прыжки с парашютом, но и радиодело, и авто-мотодело, стрелковая подготовка сильная опять же… Да если еще потом к этой подготовке уже у нас, в десанте, своя, особая, физическая и боевая подготовка приложится…
Вот, к примеру, у меня в бригаде нет выделенных подразделений связи, разведки и саперов, как в пехоте, – у меня каждый десантник, помимо того, что хороший стрелок, сам по себе и разведчик, и немного подрывник, да и медицинскую подготовку имеет. А в каждом отделении минимум два бойца радиодело знают и на рации работать могут.
Или взять наш механизированный батальон – его подготовка тоже от обычных артиллерийских и броневых частей отличается. У нас в десанте ведь особо возиться некогда, бывают такие задачи, что с неба и сразу в бой, поэтому и артиллерия наша с минометами, и бронетехника готовились к максимально быстрому развертыванию и нанесению огневого удара, а еще к быстрому маневру и взаимодействию как между собой, так и с бойцами десантных подразделений. Так что многие бойцы, случись что, и технику водить смогут, и с минометом разберутся…
– Гм, да… – протянул Павлов, закончив делать пометки в блокноте и задумчиво постукивая пальцем по столу.
Он раньше оценивал роль и возможности десантных частей как-то… поверхностно, что ли. Ну да, знал, что они есть. Знал, что их готовят для боев и диверсий в тылу противника. Но считал десантников скорее дополнением к действиям механизированных соединений, чем грозной боевой силой. Ну, выбросят их в тыл врага, ну, пошумят они там, шороху наведут, но это и все. Вот его любимые танки – это да! Это скорость, маневр, броня, огонь! Это мощь и сила, способная прорвать любую оборону и победить в открытом бою любого врага! А десант, даже со своими средствами усиления в виде артиллерии, минометов и совсем легкой брони, – это так, для отвлечения внимания…
Так он думал раньше, до войны. А потом началась война – и все пошло совсем не так. Где теперь эти танки?.. Нет, танкисты молодцы и дерутся отчаянно, но только обстановку это не спасает… Часть танков уничтожена противником, часть просто сломалась, еще до боя, а часть брошена при отступлении без горючего… В результате не прошло и недели боев, а немецкие танки уже под Минском. Со дня на день они могут прорвать оборону, и тогда в городе начнутся уличные бои, где нашим войскам нужны будут уже не танки, которых и так почти нет, а такие вот – самостоятельные, отлично подготовленные бойцы, способные вести бой за линией фронта и малыми группами. Они в этом деле всяко получше обычной пехоты будут… Особо, если к их подготовке и умениям кое-какие средства и идеи из присланных Хацкилевичем материалов добавить…
Полковник Левашов, наблюдая задумчивость командующего фронтом, но не усматривая в его задумчивости особого раздражения, набрался смелости спросить о важном для своих бойцов.
– Товарищ генерал армии, а куда нас теперь, в смысле бригаду мою куда? Был слух, что в пехоту нас отправят?
– Что, полковник, не хочешь в пехоту, на передовую? – с легкой ехидцей переспросил Павлов.
– Дело не в этом, товарищ генерал армии, – глядя тому прямо в глаза, твердо произнес Левашов. – И я, и мои бойцы готовы хоть сейчас в бой, и воевать будем там, где Родина прикажет. А мои бойцы и в пехоте, на переднем крае, себя отлично покажут, будьте уверены, я за это ручаюсь. Вот только жалко будет, если мои орлы там все, чему их учили, применить не смогут, всю свою штурмовую и разведывательно-диверсионную подготовку проявить…
– Штурмовую и разведывательно-диверсионную подготовку, говоришь, – раздумчиво протянул Павлов, немного помолчал и обратился уже к полковнику Казанкину: – А что, полковник, остальные воздушно-десантные бригады в твоем корпусе такую же хорошую подготовку имеют?
Комкор покосился на Левашова, тяжело вздохнул и с сожалением ответил:
– Нет, товарищ генерал армии, остальные две бригады корпуса значительно слабее в плане подготовки будут, а в плане боевого опыта – так вообще никакие. Это ведь только 214-я бригада у нас в корпусе изначально десантная и в боевых действиях поучаствовать успела. И именно на ее основе, собственно, весь наш корпус весной 1941 года развернули. Соответственно, и две остальные бригады, 7-я и 8-я, – они только весной этого года были сформированы, и обе на основе обычных стрелковых дивизий, которые, в свою очередь, тоже были совсем недавно созданы. Какая уж тут подготовка и боевой опыт. Конечно, при формировании новых бригад некоторая часть военнослужащих из состава 214-й вдбр была переведена туда в качестве инструкторов, поэтому кое-какую подготовку за эти пару месяцев они получили, но по сравнению с 214-й бригадой… небо и земля…
Павлов махнул рукой – сидите, мол, – а сам снова встал и подошел к окну, о чем-то основательно задумавшись. Постоял так несколько минут, словно окончательно что-то для себя решая, а потом вернулся за стол и озвучил свое решение:
– Ну, значит, слушайте, товарищи командиры, что я решил и как оно с вашим воздушно-десантным корпусом дальше будет. Твоим орлам, полковник, – обращаясь к Левашову, – действительно нечего в пехоте, да еще в обороне, зря штаны просиживать – пусть своим основным делом занимаются. Они же у тебя для боев и диверсий в тылу врага готовились? Вот пусть в тылу врага и повоюют, подготовку свою покажут. Если конкретнее – твоя десантная бригада вместе с приданной боевой техникой и средствами усиления как можно скорее – максимум сутки – должна быть переброшена за линию фронта, под Белосток, в распоряжение генерал-майора Хацкилевича. Он там сейчас отступающие от границы войска собирает и оборонительный укрепрайон в тылу врага организовывает. Ну, и для действий в тылу врага, за линией своей обороны, просил у меня твою бригаду. Заметь себе, полковник, не просто десантников, а именно твою бригаду – уж откуда он узнал об особой подготовке и боевом опыте твоих бойцов, ума не приложу, видать, кто-то, хорошо знающий тебя и твоих орлов, вовремя подсказал. Да и я теперь, после твоего рассказа, тоже думаю, что десантники твои там несравненно больше пользы принесут, чем здесь, в пехоте.
И увидев, как засияло лицо Левашова, командующий фронтом тут же его немного остудил:
– Но учти – перед сменой места дислокации выделишь часть своих бойцов и младших командиров из числа наиболее подготовленных, общим числом до ста человек, в распоряжение полковника Казанкина, а свою бригаду до штатной численности пополнишь курсантами из Пуховичского пехотного училища – оно как раз рядом с твоей бригадой расположено. Они хоть и не твои десантники по подготовке, но и не рядовые первогодки из пехоты… А дальше уже сам подучишь.
Теперь ты, полковник, – это уже к Казанкину. – Примешь от Левашова сержантов и бойцов как инструкторов и командиров малых боевых групп в оставшиеся у тебя бригады. Сами группы сформировать немедля, и особый упор в их подготовке необходимо сделать на ведение уличных боев, после совещания получишь у меня кое-какие методические материалы на эту тему, так сказать, последние разработки. Думаю, пара-тройка дней, а может, даже и неделя, у тебя есть, так что постарайся. А потом, если немцы все же нашу оборону прорвут и в Минск войдут, эти малые боевые группы мне здесь нужны будут.
Остальной личный состав бригад продолжай усиленно натаскивать по вашей программе разведывательной и диверсионной подготовки – у них сейчас пусть и «кое-какая подготовка», но это все же лучше, чем вообще никакой. И вот еще что – забирай-ка ты себе всех оставшихся курсантов первого-второго курсов Пуховичского пехотного училища, у них уже тоже «кое-какая подготовка» имеется, все не рядовые первогодки из пехоты, что иногда даже стрелять еще толком не умеют. Поэтому забирай и натаскивай их пока на младших командиров уровня замкомвзвода десанта, а там, как в бою себя покажут, глядишь, и дальше пойдут. Ну, и организация переброски 214-й бригады тоже на тебе, отвечаешь лично…