Еще солнце не зашло, а он уже уехал. Да - поцеловал, да – обнял, а потом закрыл за собой дверь и все. Хозяина нет, и жилище тут же опустело. Марина это сразу ощутила, словно была всего на всего атрибутом квартиры - мебелью, оставленной владельцем пылиться в темноте.

Постель стала такой холодной, в тишине раздавалось тиканье будильника, Мар лежала в кровати и слушала это тиканье, негромкое, но неприятное, сон никак не шел. Через пару часов бесцельных кувырканий в попытке найти удобное положение только голова разболелась, поэтому она встала и отправилась на кухню, где поставила чайник, достала из холодильника совсем не низкокалорийный тортик и приступила к полночной трапезе.

Затем ее взгляд перешел на барную стойку, на которой лежала банковская карта – Амир оставил, чтобы его жена ни в чем не нуждалась. Ото всей этой картины запустения и одиночества Марине захотелось плакать, но чтобы не лить попусту слезы она взяла ноутбук и позвонила маме:

- Привет, – пролепетала девушка.

- Здравствуй, доченька, - в голосе матери было столько радости. – Я уже заждалась. Как ты?

- Ничего.

- А что такая грустная?

- Да так, муж уехал в командировку, оставил одну. Вот сижу, заедаю одиночество сладостями.

Матушка лишь усмехнулась, поскольку до сих пор не могла поверить в то, что дочь вышла замуж и живет совершенно неизвестной жизнью.

- Ну, может, расскажешь о своем муже-то, а?  Время уже столько прошло, да и отец вроде успокоился.

Сейчас Марине очень хотелось поговорить, освободить душу, успокоить совесть:

- Так и быть, только пообещай не кричать.

- Какой уж там. Толку от криков, все уже сделано.

- Ну да. В общем, мой муж тот самый араб, с которым вы заставили меня расстаться.

Ирина тогда откинулась на кресло и прикрыла рот рукой. Столько боли сразу отразилось на ее лице.

- И как оно? Стоило того? – с отчаянием в глазах спросила мать.

- Стоило, мам. Я люблю его, он меня. Живем мы в Берне, в парандже не хожу, как видишь.

- А как же учеба? Что за будущее тебя с ним ждет?

- И с этим все в порядке. В следующем году буду поступать в здешний университет, Амир поможет.

- Ну, дай Бог. Хотя, я все равно не одобряю твоего выбора. А вдруг он отвез бы тебя не в Берн, а к себе на родину? Вдруг заставил бы жить по их правилам? Разве можно поступать так беспечно?