- Где я сейчас? – говорила Мар. – Почему я здесь?

Но никто ей не ответил. Мар ощутила равнодушие ко всему, забыла обо всем, сейчас есть только она и темнота. И если смерть такая, то это хорошо, это просто замечательно. Марина отбросила мысли, сознание будто зависло, готовясь ко сну. Неожиданно она ощутила странные колебания, сродни тому, как накатывает волна под водой и толкает водолаза. И что удивительнее всего, сквозь тишину прорвался голос, до боли родной голос:

- Не спи, любимая, не спи. Твое время еще не пришло.

- Где ты? – промчалась мысль в пустоте.

- С тобой. Но тебе здесь не место, пока не место. Иди, он ждет тебя, он слабый, беспомощный, он ждет тепла.

- Кто, он?

- Сын. Наш сын.

После голос стих. Мар почувствовала очередное колебание, но сильнее, затем еще одно и еще. Сейчас это походило на то, будто ее толкают с невероятной силой, будто хотят сбить с ног. Спустя мгновение вокруг возник шум, который стремительно перерос в гомон.

- Ну?

- Ритм есть!

- Слава тебе Господи. Как чувствовал, что сегодня очередной раз обживусь седыми волосами.

Все эти слова пролетали мимо Марины и исчезали. Однако слова сменились увесистыми пощечинами, кто-то усердно лупил ее по щекам:

- Открывай глаза! Коновалова! Возвращайся, давай! Хорош гулять по Райским кущам. Будешь рожать второго, ко мне не приходи.

Мар приоткрыла глаза:

- Где я?

- Где, где? На Багамах отдыхаешь! А вокруг рабы с опахалами стоят, - тараторил взмыленный доктор.

А вокруг и, правда, стояли доктора с измученными лицами.

- Где мой ребенок?

- Здесь, порывался убежать – вовремя остановили, - сейчас уже все рассмеялись.

И через минуту матери на живот положили тот самый комок, он сопел, кряхтел и никак не хотел открывать глаза.