— Красиво, но я не могу…

 — Бери-бери, — сказал я, — выбирал специально под твой факультет. Это артефакт. Если в еде зелье — нагреется правое, а если яд — левое. Считай, это компенсацией за кота и все оскорбления, что я говорил. А чтобы твои друзья ничего не заподозрили вот, — я протянул магловский каталог по ювелирным изделиям. Эти серьги в каталоге были серебряные с золотым напылением, — скажешь, что родители прислали.

Я не стал дожидаться ответа и вышел, так сказать, попрощался по-английски.

Отыскав Луну возле озера, подарил ей красивый рюкзачок в виде совы. Его я купил в Гайд парке, а вчера зачаровал у продавца сумок. Продавец разделил рюкзак на три отделения, наложил чары стазиса, чары непроливаемости (кладешь чернильницу, и она не прольется), облегчения веса, гладкости (что бы пергамент в трубочку не скручивался) и еще чего-то там. Обошлось все в семь галлеонов. Дорого, дороже рюкзака. Девочка была в восторге. Пока я и Луна разбирались с рюкзачком, к нам подошли Уизли и Поттер. На Поттере были новые очки, круглые. Идиот.

 — Где кот? - спросил очкарик.

 — Какой кот?

 — Рыжий.

 — Рыжий тут только Уизли, — я недовольно сморщил нос, — его бери. Такой же грязный, в старых ботинках и порванной мантии.

 — Если у кого-то много денег, то это не повод тыкать меня в мою бедность! Мы честные волшебники, — выпятив грудь сказал Рон.

 — И твоя честность мешает тебе устроиться на подработку? Вон, у Фортескью постоянно кто-то требуется.

 — Буду я еще за кем-то столы протирать! — гордо сказал Уизли, — Это низко.

 — Значит, — проговорил я, — столы протирать низко? Видимо и в «Волшебном зверинце» убирать тоже низко. И в аптеке ингредиенты перебирать тоже низко. А вот сидеть в нищете и нихрена не делать, видимо, высоко? Пойдем, Луна, от этих нищих белоручек стоит держаться подальше.

Я взял за руку Лавгуд и гордо удалился в закат, точнее, в замок, перебарывая желание расхохотаться, а

на завтраке с удовольствием отметил, что Грейнджер серьги надела и теперь с недоумением смотрит в свой кубок с соком. Лавгуд блаженно рассматривала рюкзак. Софакультетницы бросали завистливые взгляды. Гринграсс томно смотрела на меня. Прилетевший филин принес короткую весть из дома. «Убью!» — рукой Малфоя, по-русски, было написано на пергаменте. Что же там творится?

Решил пошутить. На обратной стороне накарябал: «В очередь. Крестный - первый.» - и отправил птицу домой.

Воскресенье ознаменовалось новым выпуском «Придиры» с письмом Блэка. Который описывал природу Сибири. Хотелось ржать в голосину. Угу, Сибирь, в Швеции у него Сибирь. Надо признать, что написано мастерски. Рассказано про животных, снег, холод, сфотографирован Каян (магическая птица, обитающая только в Сибири). А между строк читалось о том, что возвращаться он не собирается и разбираться будет через международный суд. Интересно, когда Люциус поднимет вопрос о пожирателях, сидящих в Азкабане?

Незаметно подкрался май, а за ним и июнь. Грейнджер все реже показывалась с Поттером и Уизли, и все чаще в компании Браун и Патил. Луну уже считали пифией. Крэбб был счастлив после того, как она подтвердила, что «земли почти нет» и благодарил меня за спасение. Дафна старалась меня избегать. Джастин просветил — она узнала про условия брака со мной. Пришлось поговорить с девочкой и объяснить, что наши походы и посиделки не обязывают ее ни к чему. В прежнее русло отношения не вернулись, но стали теплее.

Наступила пора экзаменов. Игра в «крестик-нолик» (а иначе я тестовую систему назвать не могу) прошла успешно.

Загрузившись в Хогвартс-экспресс, мы всей компанией, (я, Крэбб, Гойл, Гринграссы, Булстроуд, Паркинсон, Доджен и Лавгуд) отправились домой. Джастин применил на купе чары расширения пространства, и мы с комфортом играли в магическую монополию до самого вокзала.

Меня никто не встречал, и это было странно. Воспользовавшись общественным камином, в конце платформы, я переместился домой.