– Ну же, М., – бормочет она, – тащи сюда свою лживую задницу.

Я едва дышу, вглядываясь в видеотрансляцию на экране телефона Эмерсона. Из закрытой двери кабинета появляется фигура, а за этой фигурой еще одна – женская. Они наспех обнимаются. Затем девушка натягивает шапочку пониже на лоб. Миранда.

– Это мой кабинет, – говорит доктор Карлайл едва слышно. – Она с мисс Петерсон. Должно быть, она вернулась, чтобы еще раз поговорить о случившемся.

Самира смотрит на него:

– Можно?..

Он кивает, прежде чем она успевает закончить фразу, и Самира уходит в сторону резиденции директора. Чтобы встретиться со своей девушкой. Предложить ей любовь и поддержку. Потому что именно так ведут себя нормальные влюбленные пары. Но мне-то откуда знать, не так ли? Я провожу тыльной стороной ладони по губам и опускаюсь на мраморные ступени.

– А как же Нора? А как же Риз?

– Я пытаюсь, – отвечает Эмерсон.

– Попробуй ворота. Те, что ведут к обрыву. Серийный номер 19X9852.

Доктор Карлайл поднимает брови:

– Ты знаешь его наизусть, Мэддокс?

Я избегаю его взгляда и игнорирую обвинительные нотки в его голосе. Да, я знаю серийный номер. Я посмотрел его вчера вечером. Эта камера содержит доказательства моей причастности к смерти Элеоноры. Вероятно, я подписал себе смертный приговор, заговорив об этом в присутствии доктора К.

Но сейчас я не могу об этом думать. Нора в опасности. Это единственное, что сейчас имеет значение. Я не отрываю взгляда от Эмерсона, пока он изучает изображение на экране телефона.

– В прямом эфире ничего нет, – говорит он.

Конечно, нет. В прямом эфире все еще поддельное изображение, которое у меня так и не хватило смелости удалить.

– А как насчет архивных записей?

С того места, где я сижу, мои глаза находятся на одном уровне с телефоном в руках Эмерсона. Я не вижу экрана, только край его черного резинового чехла для мобильного между его ладонями. Я понятия не имею, на что он смотрит, когда практически перестает дышать. Доктор Карлайл подталкивает его:

– Эмерсон!

Я опускаю голову, готовясь к буре, которая вот-вот обрушится на меня. Эмерсон, должно быть, перемотал слишком далеко назад. Видел ли он, как я перелезаю через проволочную изгородь?

– Какого… – бормочет Эмерсон. Его голос становится тише, и его следующие слова звучат не громче выдоха. – Какого черта?