– Мэддокс сказал, что ты в InstaLove, верно?

Я в изумлении смотрю на нее. У меня в животе все перевернулось при звуке этого имени – Мэддокс – и оттого, что он счел меня достаточно примечательной, чтобы вообще вспомнить о моем существовании. Но синеволосая девушка возвращает меня на землю. Она неодобрительно смотрит куда-то в сторону моего бедра.

Моя рука тянется к бедру, к тому месту, куда прикован ее взгляд, и я понимаю, на что же именно она смотрит: на очертания мобильного телефона в моем кармане.

О-о-о! Я знаю, кто это.

Я помню предупреждение Мэддокса, когда я впервые столкнулась с ним, из-за того, что смотрела на экран своего телефона: «Риз будет в бешенстве, если застукает тебя с телефоном».

– Извини, – бормочу я, копошась в своем кармане. – Ты Риз?

Она просто показывает через мое плечо в угол комнаты.

– Верхний ящик твоего стола запирается. Это, пожалуй, самое безопасное место, чтобы оставить его.

Погодите? Оставить что? Мой телефон?

Она скрещивает руки на груди, и я понимаю, что это не просьба. У меня сложилось впечатление, что она привыкла, чтобы ей подчинялись. Я не помню, когда я в последний раз оставалась без телефона, но… по-видимому, здесь так принято? Я должна хотя бы попытаться вписаться.

– Ладно, круто.

Я кладу телефон в ящик и даже не пытаюсь вытащить металлический ключ. Зная себя, я точно его потеряю. Да и вряд ли кто-то захочет украсть мой телефон. В программе всего двадцать студентов, и за каждым нашим шагом следит несметное количество камер наблюдения.

Когда я поворачиваюсь, дверной проем уже пуст, шаги Риз эхом разносятся по коридору.

– Ну чего же ты ждешь? – доносится до меня ее голос. – Шевелись!

Это тоже не было похоже на просьбу. Я вытираю ладони о шорты и выхожу в коридор. Риз уже положила руку на ручку двери в конце коридора и ждет, пока я ее догоню. Я захожу следом за ней.

Комната обставлена так же, как и моя, но она в два раза больше и в ней в два раза больше мебели. Два стола. Два окна. Две кровати. Значит, здесь не все комнаты рассчитаны на одного человека. Эта комната явно для двоих, но на кроватях, развалившись, сидят четыре девушки. Наверное, именно их смех я слышала в своем «изоляторе».

– Привет, – тихо говорю я, хотя не уверена, что кто-то меня услышал.

Две ближайшие ко мне девушки склонили свои головы над ноутбуком, и у меня нет возможности разглядеть их лица. Я могу видеть только их волосы: одна рыжеватая блондинка с короткой стрижкой под мальчика – эдакая пикси[2], а другая темноволосая, с пружинистыми кудряшками, стянутыми в толстый узел на макушке. Третья девушка в серой шапочке-бини сидит, скрестив ноги, на другой кровати. У нее полный рот заколок для волос, и она заплетает прямые черные волосы четвертой девушки во французскую косу.

Ни одна из них никак не отреагировала на мое появление, и я неуверенно смотрю на Риз. Она проходит в комнату и усаживается на один из столов. Кашляет, и все остальные поднимают на нее глаза.

– Это новенькая, – объявляет Риз. – Еще одна Элеонора.