Он смотрел так открыто и спокойно… Я привыкла видеть его другим. Всегда сдержан и не подпускает к себе. Вскочила с кровати и побежала умываться. Закончила быстро и прыгнула обратно в кровать. Дамиль улыбнулся, а я притянула его к себе и поцеловала. Он не ожидал, это почувствовалось. А в следующую секунду меня опрокинули на лопатки и навалились сверху. Горячие губы терзали мои, а потом опустились на шею. Дамиль сжал мои бедра и сквозь сдержанный стон потёрся об меня. Отпустил меня и отстранился, смотря помутневшим взглядом.

— Останови меня. Потом я не смогу этого сделать.

— Я… Хочу…

— Только меня? — спрашивает он, и я не могу ответить.

Он все понимает и переворачивается на спину. Моё лицо горит, сердце бьётся в конвульсиях. Я смотрю на его штаны в районе паха, где отчётливо видно возбуждение.

— Я приму любое твоё решение. — его голос возвращает в реальность. — Но, выбор должен быть сделан. По-другому не может быть.

— Я это уже слышала.

— Эйрин сказал?

— Да. Пусть это неправильно, но… но…

— Говори. — шепчет он. — Скажи это.

— Я хочу… вас обоих…

— А что если это простое желание? У тебя уже было так? Тебе кто-то нравится, а после секса это проходит. Было?

— А у тебя?

— Нет. Но мне никто и не нравился до тебя. Ты не ответила.

— У меня такого не было. Да и вообще не было никак.

Он посмотрел на меня с таким удивлением, будто я в оленя превратилась.

Мне стало некомфортно под таким пристальным взглядом и я сбежала. Да, вскочила и выбежала. Ноги сами привели меня на кухню. Здесь был Эйрин, который как раз закрывал заднюю дверь после слуг. Ещё находясь под впечатлением я не останавливаясь прыгнула ему на бедра, обхватив ногами. Эйрин поймал меня, поддерживая руками за задницу. Притянула его за шею и поцеловала.

Да, я поступала неправильно по отношению к ним. Но, я не могла сделать выбор. Эйрин прижал меня к стене, жадно целуя. Зарылась руками ему в волосы, и он оторвался от губ, с сожалением смотря на меня.

— Не играй со мной. — прошептал он, и поцеловал в шею, затем в ключицу. — Мы все понимаем чего ты хочешь, но втроём нам не быть.

— Почему?