— Надо, милая. Ты заболела, а к доктору мы не попадем, понимаешь?

Соня снова скривилась. Она всегда так делала, когда ей что-то не нравилось, но выполняла просьбы беспрекословно. Таблетку я разломила на две части, и одну протянула дочери. Соня запила невкусную пилюлю остатками чая, и без аппетита покосилась на лепешки.

— Я не хочу есть, мам. Хочу спать.

Насильно кормить ее я не стала. Укутала дочку в одеяло, и легла рядом.

— Спи, я побуду с тобой пока ты не проснешься, — шепнула ей на ухо.

Что ж, сегодня на поиски работы мы не идем. Я не потащу больного ребенка на улицу, хоть там и не сильно холодно, а завтра мне уже выходить на работу на кухню. Если в “Ночлеге” всегда так мало гостей, то у меня будет время на дочь, пусть ей и придется находиться со мной на кухне, но это все же лучше чем одной в комнате, где даже мультики не посмотреть.

Пока я даже слабо не могла себе представить наше будущее. Соня заболела так не вовремя! Нет, болезнь никогда не бывает вовремя, но почему именно сегодня, когда мы только-только прибыли в Молот?

Дочь мирно сопела, иногда покашливая во сне. Я гладила ее по руке, а потом села на кровати и с жадностью вгрызлась в лепешку. Желудок тут же радостно заурчал, и свою порцию еды я проглотила буквально за минуту. Этого достаточно для того, чтобы продержаться еще день.

За окном вновь началась метель. Сквозь щели в оконной раме в комнату попадал сквозняк, так что мне пришлось надеть пальто. Одеяло было для Сони, но и оно ее не спасало от холода. Впрочем, дочка не мерзла. Она словно горела в огне из-за температуры, а я прижимала ее к себе и старалась не плакать. Так мы пролежали до самой ночи. Я и глаз сомкнуть не могла, боялась что усну, а Соне станет еще хуже. Хотя, что я могла сделать?

Ветер вдруг резко затих. Снежинки за окном застыли в воздухе, и время будто остановилось. Я попыталась повернуть голову в сторону двери, услышав скрип, но не смогла. Меня парализовало так же как уже было сегодня днем, и совсем глупой надо быть, чтобы не понять кто пришел.

— Забирай ее, — раздался в мертвой тишине уже знакомый голос.

Меня окатило волной ужаса, но я не могла пошевелить и пальцем. С паникой смотрела, как руки, обтянутые черными кожаными перчатками, вытаскивают Соню из-под одеяла, как она куксится, начинает дергаться и распахивает глаза.

— Мама! — Дочь пыталась кричать, но из-за больного горла могла только сипеть.

“Нет, нет, нет!” — орала я мысленно. Во мне бушевала ярость, я готова была разорвать Эйдена на части прямо в этой комнате, но могла только лежать, а моя рука, которой до этого я обнимала Соню, висела в воздухе недвижимо.

— А с этой что делать? — спросил тот, кто забрал девочку, явно имея в виду меня.

Ему не ответили. Послышались шаги, дверь хлопнула, и в этот же миг все вновь ожило. Комнату наполнил свист ветра, шум с улицы, и громкие разговоры за стеной. Оцепенение прошло, я вскочила с кровати и бросилась к двери.

— Соня! — мой крик разнесся по пустому коридору. — Эйден! Соня!

Их не было. Словно растворились в воздухе! Я бросилась в зал. Пусто. Выбежала на улицу, в лицо тут же прилетела горсть колючих снежинок, волосы растрепались от порыва ветра.

— Соня!

Из глаз брызнули слезы. Я бежала вдоль дороги, звала Эйдена, звала дочку, но их словно здесь и не было! Люди мирно спали в своих домах. Пару раз я слышала окрик из открытых форточек, но когда я спрашивала появившихся в окнах людей, видели ли они двух мужчин и девочку, мне никто не отвечал. В тот же миг люди прятались, захлопывая форточки.