Глава 4

Да уж, «в заповедных и дремучих, страшных Муромских лясах», такое…, такая живность не водиться. Я рассматривал подергивающееся тело.

— Угадай загадку. С крыльями, но не птица? С когтями, но не лев? С хвостом, но не скорпион? — не дойдя пары шагов, стал загадывать вслух, самому себе загадку. И сам себе ответил: — То, неведома зверюшка, — радости от узнавания ответа, я почему-то не испытал.

Существо, лежащее на земле, не походило ни на что. Вернее походило… на волосатого ската, к которому приделали пасть от добермана. — … изобретателя и родителей твоих….. засунуть им в… дрючок и провернуть на два с половиной оборота! — из меня медленно и печально, выходил адреналин. Несколько раз осмотревшись, выдернул стрелку из тела и закинул его на дрова.

— Вот и сопровождающий, в загробный мир, как положено, — горько пошутил я и двинулся к башне.

Обыскав башню я набрел на несколько ништяков, в виде красивых камушков и безразмерной сумочки. Нет, это была не мечта оккупанта, а небольшая сумка в которую можно засунуть много полезностей и она не меняет размер. Магия, однако. Бодро собравшись, я двинулся в неведомый путь.

Тропа под ногами, буквально растворилась в воздухе. Это я конечно утрирую, но тем не менее. Мох, палые листья и все. Из ниоткуда в никуда. Хотя куда, — это в башню. А вот откуда? Такое впечатление, что посетители, буде таковые были…. прилетали на это место и двигались к башне, уже нормальным образом. Сделав круг, вокруг начала тропы, следов больше не обнаружил. Ладно, пойдем через лес. Хорошо хоть, гостеприимные зверюшки, пока не приглашают на обед. Лесок и пейзажик вокруг, могут сделать заикой, любого впечатлительного ботаника. Моей руки не покидал нож, а голова крутилась во все стороны, периодически замирая, присматриваясь, прислушиваясь и принюхиваясь. Моё, хваленое предчувствие, дало сбой, когда я по малой нужде, отошел в сторону. Странный кустик с мясистыми листьями, внезапно выбросил гибкую плеть и захлестнул мою ногу. Слава мне (предусмотрительному!), я захватил с собой, топор. Секунда, и наклонившись, рубанул им со всей дури. И хорошо, что наклонился. Туда, где мгновение назад, находилась моя голова, прилетела вторая плеть. Чудом, увернувшись от неё, я отпрыгнул на тропу и ломанулся дальше, не успев даже спрятать хозяйство и застегнуть ширинку.

— Ни хрена себе, сходил за хлебушком, — прошипел я, сквозь зубы и заправился. Надо вернуться и посмотреть на него, поподробнее. Попадется еще какой-нибудь такой…, сожрут, и чирикнуть не успеешь. Ждал нападения зверей, а про агрессивную флору, и не подумал. Оптимист, мля! Потому что у нас в России, оптимист это не тот, кто первым кричит — Ура! А тот, кто последним кричит пиз ц!

Внимательное разглядывание, отстоящего в трех шагах куста, принесло, неожиданный результат. Он был пронизан тончайшими, нитями грязно-зеленого цвета. Плохо, но все-таки видимыми, в сумраке леса. Придется теперь быть еще внимательней, халява (в смысле тропинка) кончилась. На ней похоже, была хоть какая-то безопасность. Увидеть этот агрессивный выкидыш акации, все-таки можно метров с трех-пяти. Если очень внимательно приглядываться. Интересно, сколько у него тут братьев и сестер? Перехватив поудобнее топор и вовсю пытаясь прочувствовать опасность, легким шагом я двинулся вперед, готовый в любую секунду отскочить в сторону.

В палец кольнуло. Я замер, прямо с поднятой ногой, медленно поводя головой во все стороны. Тихо опустив ногу назад, стал разглядывать перстень, с зеленым камнем. Кольнуло в палец, от него и теперь в камне, мерцала зеленая искра.

— О чем же, ты меня предупреждаешь? — мой взгляд, поднялся вверх.

— Ах ты, последствие, сидения на толчке, немытого гастарбайтера! — тон мой, выразил вселенскую скорбь по чуть не сожранному, «…и не пожившему совсем» природолюбу. Над местом, куда я едва не шагнул, свесилась лиана, подсвеченная тем же стрёмным, грязно-зеленым цветом. Прикинувшись «типа, проста растением», ничуть не горящим желанием сожрать или высосать кровь, из старого натуралиста. От любви до ненависти один шаг — но сделать его надо гордо, во фраке, под марш Мендельсона. Это-то шаг, едва и не был сделан. Спасибо колечку. Вот бы загремел, под фанфары! Вместо Мендельсона. Хотя, под какую музыку тебя сожрут… это на мой взгляд, дело вкуса, пожираемого. Хватит о грустном, будем думать.

— Камень, судя по всему — это индикатор и реагирует на растительную опасность. Тогда синий, на водяную…? — сделав шаг назад, взглянул на камень. Искра пульсировала, но уже не таким ярким светом. Я протянул руку к лиане, искра стала больше и где-то за метр, опять кольнула в палец.

Между тем, с этой любимицей, местного Мичурина из желтого дома, стали происходить странные метаморфозы. Она стала вдвое толще, за счет того, что конец лианы, распушился тончайшими нитями с микроскопическими крючками на кончиках и весьма подозрительно заблестевших.

Плюнув на эксперименты, я пошел вперед, ориентируясь на кольцо и стараясь держаться открытых мест. Через час, на меня напала первая зверюшка, потом…, потом, я сбился со счета.

Путь через этот проклятый лес запомнился урывками. Клыки, когти, крылья, слюни… и всё это, пыталось меня сожрать или переварить. Я просто был чуть быстрее или чуточку хитрее. Эта, малость, видимо спасла мою жизнь.