Мы кивнули и вышли за дверь.

— Хоть от занятий освободили. И на том, спасибо, — сказал Калеб.

— Это точно. Подожди меня здесь, пойду в туалет зайду, а то до общежития не дотерплю.

Он кивнул.

После того, как я сделала все свои дела и стала мыть руки, ко мне в туалет зашел Калеб.

— Ты скоро? — спросил он.

Я кивнула и обмочила еще шею и грудь, что вода аж капала на одежду, было так жарко. Подняв голову, я увидела в зеркале Калеба. Он стоял за спиной и пялился на меня. Его рука дотронулась до моей груди, где была капля, вторая рука до талии. Он прижал меня к себе и стал ловить капли воды с моей груди ртом. Стал целовать мою шею, оставляя за собой нежные дорожки поцелуев.

— Калеб, прошу, только не здесь, — сказала я и потихоньку стала таять от его прикосновений.

— А, что тебя не устраивает? — спросил он и залез рукой под мою футболку и стал ласкать мой живот, кусать мочки уха, придвинулся ближе.

— В туалете этим не очень хочется заниматься. Тут мерзко, и вдруг, кто-то зайдет, — сказала я.

Он отстранился и, взяв меня на руки, вышел из туалета. Слава Богу, шли пары и никого в коридорах не было. Калеб зашел в пустой кабинет, где стояли парты и стулья. Закрыл нас. И посадил меня на стол.

— Ты до общежития дотерпеть не мог? — спросила я.

— Нет, прямо, как ты до туалета, — сказал он и впился своими губами в мои.

Он был нежен, как будто боялся сделать, что-то не то. Он снял мою майку и бросил на пол. Калеб прижался всем телом, что аж от возбуждения я задрожала.

Сняв и его майку, откинула ее в сторону и стала целовать каждый его кубик, он мурлыкал от моих прикосновений. Он положил меня нас стол и снял мои штаны, потом свои. И лег на меня всем телом. Он целовал от шеи к низу живота, ласкал мое тело, как и я его. Зарывшись пальцами в его волосы, стала целовать его, как никогда раньше. Его рука расстегнула мой лиф и откинула на пол. Он стал мять мне грудь, целовать, даже кусать, я от его прикосновений изнывала от желания и постанывала.

— Калеб, хватит, не мучай ни себя, ни меня, — сказала я и сняла его трусы. Он сделал тоже самое с моими, но продолжил издеваться. Прижался всем телом, что я чувствовала его.

Губы горели от его поцелуев. И вот, обвив его бедра ногами, он достал пакетик, и разорвав его, достал содержимое. И через секунд пять я почувствовала толчок, волна теплоты и экстаза наполнила меня, и я закричала. Калеб целовал меня, оставлял поцелуи на моей шее. Стал двигаться быстрее, я ерзала на этом столе, извивалась. Потом притянула Калеба к себе и впилась в его губы, и чем ближе я к нему была, тем глубже он в меня входил. Я чувствовала его плоть, она пульсировала. Я кусала его губу, язык, мочки уха, шею, потом целовала. Он стонал. Мои руки побелели, так как я облокачивалась на деревянный стол. Он разминал мои ягодицы и вот, я облокотилась на живот и лежала к нему спиной. И снова, толчок. Я вскрикнула. Прижала его к себе, а он, тем временем, целовал мой позвоночник, оставляя за собой влажный след. Он был верхом на мне. Мы качались на этом столе, как сумасшедшие. И вдруг, стол разломался, и мы рухнули на пол, но мы, как будто не обратили на это внимание. Стали дальше наслаждаться друг другом.

Мы лежали довольные и обнаженные на полу в объятиях друг друга.

— Я люблю тебя, Грейс, — сказал Калеб.

— И я тебя, — сказала я и прижалась к нему.