– Ты ей понравился! – восхитилась Елена.
– А я всегда нравился девочкам, – улыбнулся Олег.
Не зная, как ему обращаться с ребёнком, он пощекотал ей животик пальцем. Девочка рассмеялась, задвигала плечиками.
– Кокетничает, – решил Сухов.
– Ты понимаешь, – прошептала Мелиссина, – ты понимаешь? Я стала матерью! Это – моё дитя! Господь даровал мне его, и… О-о! Больше мне ничего не надо! У меня есть ты – и она!
Олег, странно себя ощущая, повел жену с ребёнком в лагерь. Первым их встретил Пончик.
– Пр-рывет! – радостно воскликнул он и удивился: – Кого это Ленка тащит?
– Мою дочь, – ответил Сухов.
Глава 21,
Павия показалась поздним утром, когда дело уже шло к обеду. Ничего особенного город собой не представлял – кирпичные стены и башни, поля вокруг, порезанные на мелкие деляны, парочка отстроенных базилик и новые домишки в слободе – десять лет тому назад орда мадьяр здорово покуролесила в Павии и вокруг. Одних только церквей кочевники сожгли более сорока.
Павия была городом и молодым, и древним. Ранее на её месте стоял римский Тицинум, готы начали переделывать его на иной лад, лангобарды продолжили их дело и объявили Павию столицей своего королевства. А что? Земли тут плодородные, сей – не хочу. И виноградники имеются, и тучные пастбища. Недаром всегда находились охотники до Павии – Гуго Арльский пока был последним в череде королей, включая и Карла Великого, прибиравших её к рукам.
Город хорошо вписывался в ландшафт берега реки Тичино, в нижнем её течении, недалеко от впадения в По.
Копыта коней прогрохотали по крытому мосту, и стража у ворот поспешила пропустить короля и свиту. Известия о приезде Гуго расходились со скоростью звука – не успел кортеж достичь и середины пути ко дворцу, а народ уже толпился вдоль стен, выглядывал из окон, торчал в дверях. Барин приехал!
Королевский дворец выглядел крепостью в крепости – те же башни, те же стены, разве что ров не прорыт.
Первыми на площадь, куда выходил дворец, подскакали герольды и подняли такой шум, как будто соревновались, кто из труб своих выдует самую громкую ноту.
Ворота дворца плавно отворились, и все – кони, люди, повозки – занеслись внутрь, словно спасаясь от погони.
– Тоже мне, столица, – фыркал Боевой Клык, разминая ноги. – Село!
– Батя, не ругайся, – вставил Тудор.
– Цыц! – ответил батя.