Ее отстраненный взгляд сменился осмысленным.

— Нет, я остаюсь рядом с тобой, — ответила она и прислонился к плечу. — Я тебя люблю.

— Я тебя тоже, — ответил я.

— Мы теперь так будем жить? — спросила она, глядя как к нам тащат дети из неведомого мира тюки набитые железными изделиями.

— Скорее всего, — ответил я, — видишь даже дети и то какие-то странные.

Она усмехнулась.

— Знаешь, сейчас, когда резня позади, — начала Оксана, — я стала немного понимать.

— Чего?

— Не чего, а кого. Тебя, — ответила Оксана. — Ты много раз говорил, что пережитый ужас лечения рака тебя изменил. Что ты научился ценить жизнь, научился ощущать время, его течение и скоротечность. Знаешь меня порой удивляло, что ты за один день мог по мне так соскучиться будто мы не виделись пару лет. А сейчас понимаю. Вокруг столько смерти и это ужасно. Но при этом ощущение смерти будто снимает некие оковы с глаз или с тела, разума, не знаю, но многое теперь выглядит иначе. И знаешь что?

— Что? — послушно спросил я, ведь и правда интересно.

— Я теперь тебя люблю еще больше. Нет, не перебивай. Сейчас, я лишь приблизилась к тому, что ты мне часто говорил, как ты ощущал даже тогда. Ты и правда ценил каждый день нашей жизни. Многие мои подруги не верили, что у нас так часто бывают свидания, что ты рад меня видеть, а уж про столь частый секс я даже перестала рассказывать, а то только завидуют и смотрят озлобленно. Все это время ты хотел быть со мной. Дарил свою любовь, внимание. А я этого не замечала. Прости меня.

— Глупая, — сказал я и обнял ее.

— Да, глупая, — согласилась она.

— Посторонись, — прокричал Первый и мы подскочили.

За ним через портал прошло человек тридцать. Все обвешаны оружием так, что новогодняя елка бы позавидовала, ей столько украшений никогда на себя не нацепить. Я мысленно себя проматерил, спрашивается, а почему на мне нет столько оружия, при том огнестрельного? Что за дикость я до этого учудил, когда ринулся на незнакомых разумных с мечом и щитом. Первый, что не видел, что у меня с головой не в порядке, мог бы хотя бы пистолет дать.

— Я же говорил, что ты толковый парень, — со смехом сказал Первый, видно понял по моему взгляду, о чем я думаю. — А эти сам понимаешь не воины.

Я был с ним не согласен, эти смогут армию остановить и у них останется еще очень много патрон. А когда за ними помощники потащили тележки с коробками боеприпасов, то у меня челюсть поползла вниз, они что тут собираются всех под корень извести?

— Не бойся, мы на пару часов, и после обратно, — поспешил меня успокоить Первый.

— Почему? Я ведь не тороплю, да и мана восстанавливается.

Первый подошел поближе, приобнял, шепча в ухо: