– Я спрашиваю, что именно ты готов отдать за сигарету, смертный?

– Да что угодно проси. Хотя, с меня и взять-то нечего. Старый помирающий и никому не нужный бродяга. Пара баксов в кармане да жвачка от курения.

– У меня с собой есть десятка, – лезет в карман второй.

Деньги, презренный металл! Впрочем, с их помощью очень даже удобно предаваться разврату, чревоугодию и прочим радостям бытия, а так же вводить в искушение смертных.

Но для этого нужно куда больше, чем мятые и перепачканные чем-то жирным десять американских долларов.

– Мне нужна твоя душа... – задумчиво измеряю взглядом его ноги, потом свои, на которых красуются дешевые больничные тапочки, – И твоя обувь.

– А моя одежда и мотоцикл тебе не нужны? – смеется умирающий, но, тем не менее, смотрит на меня с искренним интересом.

– А они у тебя есть?

– Расслабься, чудила, а то башка лопнет даже не смотря на твои повязки. Это просто шутка такая.

– Да, точно, шутка, я именно так и подумал. Я очень люблю шутки. От животных нас всех отличает чувство юмора.

– Похоже, серьезно его там приложило, – второй прикладывает два пальца к своей голове, – кукушку поймал.

– Я не занимаюсь ловлей птиц. Меня интересует твоя душа и ботинки. Ну так что?

– Эй-эй, сперва покажи свой товар. Билли, не соглашайся, пока не получишь курево!

– Вот, смотри.

Вытаскиваю из кармана три окурка. Измятые, пожелтевшие, покрытые расплывшимися пятнами моей крови – но несчастный умирающий смотрит на них так, словно я предлагаю ему самую дорогую сигару в мире.

Ни говоря ни слова, он сбрасывает с себя ботинки, оставаясь босиком, и пинком отправляет их в мою сторону. И тут же жадно сгребает окурки, словно боится, что я передумаю.

– Только это... Насчет души... – задумчиво чешет он лысую голову.

– Ты дал слово. Я свое сдержал.

– Да нет, я не про это... Как ее тебе отдать?

– Просто скажи, что согласен.