Я лежал под сплетенными деревьями, укрытый плащом, рядом дремал Дикар, то и дело вздрагивая во сне. Дождь закончился, но густой туман окутывал горные вершины до того плотно, что их пики невозможно было рассмотреть с земли. В воздухе разливался запах свежести и чего-то съестного. На пылающем костре Шаун жарил дичь, Согаль крутилась возле него, а Брина потрясала внушительными кулаками и осыпала проклятиями старую каргу, связанную по рукам и ногам.

Желудок свело голодной судорогой, и я застонал.

— Олифан! — вскричала воинственная девица и бросилась ко мне. — Как ты? Согаль сняла сетку, и мы сразу уложили тебя.

— Лучше, чем было, — прохрипел я, — но все-таки довольно дерьмово. Спасибо, что выручила. Буду должен.

Счастливая, блаженная улыбка расцвела на ее губах, и она сжала меня в могучих объятиях.

— Ну что ты! Я бы нэ пережила, если бы ей удалось стереть твои воспоминания. Ты ведь мог потерять себя. Хвала Всемогущему Варту мы с Шауном напали на твой след и подоспели вовремя.

Санита расхохоталась злым каркающим смехом и, сверкая безумным взглядом, в исступлении прокричала:

— А это и так нэ он! Раскрой глаза, дурная девка! Я провела ритуал заточения души и притянула в тело твоего обожаемого Олифана иного мужа из далекого мира. Так что зря стараешься! Твоего возлюбленного давно след простыл, а ты все лезешь и лезешь к этому ничтожеству. Смотреть противно!

Она смачно сплюнула и отвернулась, задрав подбородок. Брина округлила глаза и отшатнулась, на ее лице появилось растеряное выражение, словно малое дитя вдруг узнало страшную истину.

— Нэ может быть, — прошептала она, а потом подскочила и бросилась к видящей: — Ложь! Это ты специально врешь мне, чтобы ранить побольнее! Паршивое отродье койота!

— Хватит орать! — рявкнул я, превозмогая дурноту. — Ведьма говорит правду. Алиэ и Олифан полюбили друг друга и хотели пожениться. Локин, видимо, разнюхал это и заставил Саниту заключить их души в браслеты, а вместо них засунуть в тела другую пару из иной реальности.

Я задрал рукав и показал заметно посветлевшее украшение с единственной уцелевшей подвеской в виде кристалла. Брина остановилась, посмотрела на меня взглядом, полным первобытного ужаса, и вся поникла.

— Бабка выбрала для этой цели меня и мою девушку, — продолжал я, — так мы очутились здесь, и нам пришлось изображать из себя, кого велели. Санита обещала вернуть нас обратно после свадьбы Алиэ и Инейта. Но все оказалось обманом. Локину просто нужна была дева леса, уж не знаю, для чего. Теперь Алиэ у него, и я понятия не имею, что делать дальше.

— Нэ может быть… Нэ может быть, — бубнила Брина, сев возле костра и обхватив себя руками.

Шаун подошел к ней и обнял за плечи.

— Нэ убивайся ты так, — пробасил он. — Освободим душу Олифана, и все наладится.

Брина вскинула на него глаза полные боли и гнева и прошипела:

— Что наладится?! Ты ведь слышал! Он хотел жениться на этой бледной немочи из леса. Даже нэ дожидаясь объявления кандидата в преемники вождя! Как он мог?!

Она истерически зарыдала, оглашая окрестности громоподобными воплями.

Согаль тяжело вздохнула, подошла к ней и положила руку на широкий лоб.