— Чтобы мы не усложняли себе жизнь, — хрипло произнес он и взял ее за руку. — Ты нужна мне, Олив. Я хочу, чтобы ты была со мной. Я люблю тебя.
Она уставилась на него широко раскрытыми глазами, но ничего не сказала, и он понял, что опоздал. Каждый раз, когда он медлил в отношениях с Олив, это плохо кончалось.
Олив взяла Данте за руку. К их столу подходило все больше людей. Она протиснулась мимо Пейсли, которая сжала ее плечо, и вывела Данте наружу. Они оказались на деревянной палубе, украшенной световыми гирляндами, с видом на озеро Мичиган. Она продолжала идти, пока они не остались одни.
Потом она остановилась.
Данте сказал, что любит ее.
Ее сердце колотилось так быстро, что ей казалось, будто у нее в голове звучит барабанная дробь.
Олив закрыла глаза.
— Что с тобой? — мягко спросил он. — Наверное, не надо было говорить все и сразу.
— Я рада, что ты это сделал, — призналась она. — Я не уверена, что достойна твоей любви, Данте. Но я так счастлива, что ты любишь меня. Я все время пыталась представить тебя плохим парнем, но правда в том, что это я была ужасным человеком.
— Прекрати! — Он приложил палец к ее губам, потом быстро убрал руку. — Ты уже извинилась. Теперь ты ни в чем не виновата. Ты — мой идеал женщины, и я предал тебя, уступив прежним страхам. Я боялся просто признать, что ты можешь быть со мной, и не хотел рассказывать тебе о той ночи, потому что ты могла увидеть во мне того парня, который недостаточно хорош для тебя.
— Я люблю тебя, Данте, — решительно сказала Олив. — Я пришла сюда сегодня, потому что после нашего расставания сомневалась, что ты захочешь принять меня обратно.
— Все мои знакомые назвали меня идиотом за то, что я отпустил тебя, — хрипло признался он.
Олив улыбнулась. Прошедшие недели он наверняка был сам не свой, но вряд ли срывался на окружающих.
Он действительно любил ее.
— Я не идеал. Я каждый день стараюсь быть лучше, но иногда меня заносит, — искренне сказала Олив. Она не хотела, чтобы он думал, что у нее никогда не будет срывов.
— Ты идеально мне подходишь. Я тоже не подарок. Но я надеюсь, мы притремся друг к другу, — тихо произнес он.
Данте наклонился, притянул Олив к себе, и она почувствовала тепло его дыхания на своей щеке, когда тот прошептал:
— Я так сильно люблю тебя, Олив. Я боялся, что ты вычеркнешь меня из своей жизни, и я бы не стал ни в чем тебя винить.
Она обхватила ладонями его лицо, всматриваясь ему в глаза:
— Я тоже этого боялась. Но я не стала бы держаться в стороне и ничего не делать.