— Благодаря вашей работе и маркетинговой кампании Кики, — сказал Данте. — Никто не ждал, что внешне я буду напоминать дровосека.

— Дровосек был симпатичным, — поддразнила Олив.

— Да неужели? — спросил он, выводя ее из толпы в тихое место между грузовиками «Инферно брюинг». — Я сомневался, что я в твоем вкусе.

— У меня нет особых предпочтений, — призналась она. — Мне нравятся мужчины, которые знают, чего хотят.

— Ну, это про меня, — сказал Данте, положив руку на фургон у нее за спиной и закрывая ее собой от толпы.

От него пахло летним пивом «Инферно брюинг». Об этом мужчине она мечтала каждую ночь. Она запрокинула голову, прекрасно осознавая, что переходит запретную черту.

— Я не сомневаюсь, — пробормотала Олив.

— Я рад, — сказал он. — Я стараюсь выглядеть лучше каждый раз, когда ты смотришь на меня.

Она рассмеялась:

— Что-что? Тебе это не нужно.

— Тебе нравится, как я выгляжу? — спросил он.

Олив положила руку ему на грудь:

— Да, Данте. Как только я увидела твою стрижку, у меня перехватило дыхание.

— Я почувствовал то же самое, когда впервые увидел тебя, — сказал он.

Данте наклонился, она почувствовала его дыхание на своей щеке и приоткрыла губы. Она страстно хотела снова поцеловаться с ним. Она давно не была так близко к нему. Две недели. С того момента в Институте искусств, когда они потанцевали и она поняла, что хочет пойти домой с Данте.

И струсила.

Он коснулся рукой ее шеи:

— Я дал тебе обещание, Олив. Только поэтому я сдерживаюсь. Знай, я человек слова.

Он начал отворачиваться, и она схватила его за руку.

— А если я передумала?