— До завтра?

— До завтра.

— Вы хоть немного меня любите? — Вера шутливо подбоченилась, выставляя вперёд красивую грудь в разрезе халатика.

Больше на ней ничего не было. Олег Петрович скользнул взглядом по обнажённым участкам тела, сглотнул и сказал, медленно подбирая слова:

— Вы знаете, в моей жизни есть только одна любовь, одна страсть и одно наваждение.

— Археология?

— Верно.

— И всё? И больше ничего?

— Долгое время я думал, что да… — туманно ответил Олег Петрович и ушёл.

Стоя в кассе банка, Вера обнаружила, что в рюкзаке нет кошелька и паспорта. Она извинилась перед кассиршей и вытряхнула содержимое на стойку у окошка. Ключи, телефон, зонтик, маленькая фотокамера, пухлый ежедневник, кружевная подвязка алого цвета, конфетки «Рондо», тампакс, сырная булочка в полиэтилене, пилюли от поноса…

Когда успели вытащить? Где? Она ничего не почувствовала! А ведь Антон предупреждал, что нужно следить за рюкзаком в метро и маршрутках. Воришек много, а молния на виду. Дёргай за собачку — и бери, что хочешь, особенно если клиент мыслями и чувствами в райских кущах.

Всё теперь! Пока восстановишь паспорт, пока получишь финскую визу — недели две-три точно пройдёт. И это если везде по срочному тарифу. А денег-то на срочный тариф нет. Гадство! Чтоб тебе эти деньги поперёк горла встали! Чтоб тебя поймали и посадили на двадцать лет за растоптанные мечты!

В кармане нашлась мелочь, и Вера вернулась на родной Васильевский остров. В студию не пошла, отправилась прямиком в Институт истории за утешением и поддержкой. Тёплые мужские объятия ей сейчас не помешают. Позвонила с проходной в кабинет Олега Петровича, тот ранняя пташка, наверняка уже работает, но гудки пищали, пищали, пищали… Набрала кафедру. Секретарша спросила:

— Вы к кому?

— К доценту Рудову. Выпишите пропуск, пожалуйста, а то он трубку не берёт.

— Разумеется, не берёт. Он на раскопках.

— Где?!

 — В Норвегии, кажется. Так-то он мне не докладывает. Девушка, звоните в сентябре, вернётся ваш доцент Рудов.

Вера сползла по стеночке на пол. Хотелось что-то сказать, но кроме «гыр-гыр» из горла ничего не шло. Выдавила:

— Но как же так-то? Он же вчера вечером… Кто он вообще такой?