— Вот мерзавец!
«И как я только могла связаться с таким?» — до сих пор не укладывалось в моей голове.
Но с другой стороны, тогда у меня не было бы Богдана… Моего любимого мальчика.
— Не беспокойся, он еще ответит за свое. Мои люди собрали прелюбопытнейшую информацию на него, обо всех его похождениях и махинациях, а также планах прибрать к рукам бизнес тестя.
— Его жена лояльна к изменам, — поморщилась я, вспомнив искривленную философию Мари.
— А тесть нет. Поэтому мои люди уже перенаправили эти сведения ему.
Я покачала головой. Глеба мне жалко не было, пусть бы и получил то, что заслужил. В ловушку с Мариной я загнала себя сама, не выслушав Грача сразу. И весь тот эмоциональный ад, который пережила за эти дни, тоже, получается, сотворила собственными руками, но…
— Это все равно не отменяет того факта, что ты мне врал, Дима, — тяжело выдохнула я и выпрямилась, чтобы выскользнуть из его объятий. Правда, Грач не пустил. — Знал, что у меня проблемы с доверием, и все равно…
— Я ошибся, Птичка, — признался он. — В этом я серьезно ошибся, струсил. Твоя реакция на это все была для меня загадкой, а я слишком боялся тебя потерять, чтобы рисковать.
— Расскажи ты мне все сразу, Дима, и я не стала бы закатывать истерики, — попыталась убедить его в собственной правоте я. Хотя мы оба уже знали, что я страдаю категоричностью. — Возможно, я бы даже все поняла правильно, и все было бы иначе.
— А теперь? — словно бы окаменел Грач.
— А теперь я больше не знаю, как тебе верить…
ГЛАВА 25
— То есть это все? — спросил меня Грач. Его голос охрип от едва сдерживаемых чувств.
Я видела, что причиняю ему сейчас боль вот такой своей реакцией, но не могла иначе. Возможно, с Мариной все было именно так, а не по-другому. Дима развелся. Только то, что он знал мое прошлое и все равно солгал о таком значимом факте собственной биографии, не давало мне до конца расслабиться.
Кто мог поручиться, что, если я вновь ему доверюсь, Грач не солжет опять? Что, если через несколько недель или месяцев, а может, через год я ему надоем, он поймет, что все это было несерьезно, и бросит нас?
Мне было страшно.
— Я не знаю… — пробормотала я, застыв за его спиной. — Правда не знаю, Дима.
— Хорошо, — вдруг кивнул Грач, а я испытала такое разочарование от его согласия, что едва не взвыла. — Будь по-твоему. Не можешь мне верить больше — не верь.
Мужчина метнулся к окну, оставив меня глупо пялиться на его напряженную спину.