Мы втроем вошли в здание школы и подождали, пока мама заполнит новые бумаги и предъявит свое удостоверение. Когда она закончила, одна из учительниц провела нас в красочный класс.

Хейли взвизгнула и тут же отпустила наши руки, в благоговейном трепете расхаживая по комнате.

— Ого. — Учительница улыбнулась. — Я думаю, это самый восторженный ребенок, которого я когда-либо встречала в первый день в школе. Меня зовут мисс Коул, и я буду учительницей общего образования Хейли в течение года, миссис Стэтхем. Раз уж вы пришли так рано, где бы вы хотели сегодня посидеть?

— Посидеть?

— Да. Мы просим, чтобы хотя бы один родитель посидел с ребенком в его первый день в начальной школе, чтобы они могли адаптироваться максимально легко. Не волнуйтесь, во время сна директор заказывает еду для всех родителей, чтобы вы могли немного перекусить.

— Я… — Моя мать покачала головой. — Я не могу оставаться здесь целый день… У меня… У меня впереди долгая ночная смена в больнице… На кону множество жизней. С ней все будет в порядке.

Мисс Коул выглядела сбитой с толку.

— Вы можете хотя бы остаться на первые пару часов? Обычно мы позволяем детям представиться и представить родителей за апельсиновым соком и маффинами.

— Нет, не могу. Простите. — Она пожала плечами. — Может мой сын заменить меня?

— Эм… Разве он не должен тоже сегодня пойти в школу?

— У тебя есть сегодня занятия, Джонатан? — Она посмотрела на меня сверху вниз и рассмеялась. — Конечно, он ходит в школу, но она всего в двух кварталах отсюда. Поскольку вы, ребята, Эмори I, а он в Эмори II, не могли бы вы позвонить и что-нибудь придумать? Я бы осталась, если бы могла, правда, потому что не хочу, чтобы она оказалась одна в свой первый день… Если бы я знала об этом, клянусь, я бы отпросилась… Я просто… Я просто не могу… не в последнюю минуту.

Взгляд мисс Коул смягчился, и она выглядела так, будто действительно поверила в ложь моей матери.

— Я посмотрю, что мы можем сделать, миссис Стэтхем. Спасибо за всю ту тяжелую работу, которую вы выполняете в больнице.

Мама потянулась, чтобы пожать ей руку, а потом подошла к Хейли и прошептала ей что-то на ухо, отчего светлое лицо сестры потускнело, а глаза наполнились слезами.

— Мистер Старший брат? — Мисс Коул протянула мне две бумажные тарелки. — Выбирайте вам с сестрой любые места, а потом возьмите карандаши со стола. До того, как познакомимся, мы будем рисовать наши любимые предметы. Я улажу все с Эмори II, когда вернусь. Мне нужно больше учеников.

Моя мама еще раз потрепала Хейли по голове и показала два больших пальца, покидая комнату, а еще сказала: «Я люблю вас, Джонатан и Хейли!» самым фальшивым голосом, который я когда-либо слышал.

Я пытался отвлечь Хейли, предлагая ей что-нибудь нарисовать на своей тарелке, но не мог не заметить, как слезы текли по ее лицу, когда другие дети садились рядом с родителями, которые их целовали и обнимали.

— Убедитесь в том, что вы также нарисуете ваших родителей или опекунов на бумажных тарелках! — Мисс Коул улыбалась с передней части комнаты.

Нижняя губа Хейли задрожала, и она сделала несколько коротких вдохов — знак того, что вот-вот начнется еще один из ее долгих приступов плача. Прежде чем она успела это сделать, я наклонил ее лицо к себе и прошептал:

— Ты умеешь хранить секреты, Хейли?