— Что смешного? — он повернулся к ней.

— Ты!

Он посмотрел на неё вопрошающим взглядом.

— Ты всегда был таким милым? — спросила Кассиопея, перестав смеяться. В этом вопросе была какая-то наивность и серьёзность.

Фред ничего не ответил, а лишь посмотрев сначала на неё, а потом на её губы, стал наклоняться к ним. Кассиопея тоже слегка приподнялась, но дверь в комнату открылась и зашёл Рон. Фред резко отодвинулся, а Кассиопея легла на место. Оба подроста заметно покраснели.

— Э… Мама… Мама сказала, что бы ты спустился вниз, — заикаясь, промолвил Рон. Видимо ему самому не понравилась обстановка, которую он только что прервал.

— Хорошо, скажи, что я сейчас спущусь.

Рон вышел и закрыл дверь. Фред сел на пол, положив голову на кровать Кассиопеи.

— Рон… — вздохнув, сказал Фред. Кассиопея засмеялась. Она приподнялась и повернула голову парня к себе. Только их губы соприкоснулись, дверь снова открылась и зашла Джинни.

— Блять! Не комната, а проходной двор, — сказал Фред. Кассиопея снова хихикнула. Ей нравилось, когда парень слегка был в гневе.

— Фред, тебя зовёт мама.

— Да иду я, иду, — сказал Фред и вышел из комнаты.

— Помирились? — спросила Джинни.

— Мы вроде не ссорились.

— Хочешь есть?

— Нет.

— А надо.

— Зачем тогда спрашивать?

— Не знаю. По правилам этикета.

— К чёрту этикет, когда идёт война.