– То есть ты?…
– Нет, моя мать, – нехотя ответил Виктор, отворачиваясь.
Было такое ощущение, что он не хочет затрагивать эту тему. Словно ему неприятно это вспоминать.
– Она всю жизнь любила одного мужчину. Вот только у него была семья, и разводиться он не собирался. – Виктор резко развернулся и подошел ко мне. – Ты хоть представляешь, каково знать своего отца и не иметь возможность называть его таковым? Жить рядом с братом, работать с ним бок о бок и ни разу не назвать его таковым?
Во взгляде Виктора читалась боль и обида. И я поняла, что сейчас передо мной стоит не взрослый самоуверенный мужчина, а обиженный ребенок, которому в детстве не досталось отцовской любви.
– Виктор, я тебя прекрасно понимаю. И мне жаль, что с тобой и твоей мамой так поступили. Но у нас с Макаром все иначе. Макар пообещал…
– Какая же ты наивная, – как–то печально проговорил Виктор, перебивая меня. – Поверь мне, этого никогда не будет. У Широковых разводы не приемлемы. Отец просто не позволит Макару развестись. Кому как не мне знать об этом?!
– Отец? – настороженно переспросила.
Почему–то именно это царапнуло слух. То, что Макар не сможет развестись, я уже слышала и не раз. А вот это…
– Широков младший к вашим услугам, – проговорил Виктор, кланяясь в шуточном поклоне, подтверждая мои предположения. – Но я предпочитаю фамилию мамы. – добавил он скривившись.
– То есть ты хочешь сказать что Макар…
От чего–то я до сих пор не могу в это поверить. Наверное, потому что такого просто быть не может! Но разве Виктор стал бы лгать по этому поводу?
– Мой брат, – закончил Виктор мою мысль.
– Охренеть! – выдохнула, хватаясь за голову.
В принципе это ничего не меняет, но… Но блин, это меняет многое! Получается что Виктор прав, и Макар никогда не сможет развестись?
– Ага, я точно так же сказал, когда узнал об этом, – бросил Виктор, вырывая меня из размышлений.
– А Макар знает? – спросила как–то без эмоционально.
Не знаю, что именно я хотела этим спросить; знает ли Макар, что Виктор его брат? Или знает ли он, что развестись не сможет?
Вся моя злость испарилась, как будто ее и не было. Мне даже перехотелось спорить с Виктором или что–то ему доказывать. Вдруг стало так холодно и одиноко.
– Конечно, – как–то чересчур легко ответил Виктор, словно понимая, о чем именно я спросила.