Глава 19

Тимур

Утром проснулся с той же мыслью, с какой засыпал, у Леры хватило совести и характера поблагодарить меня за спасение, а я вместо того, чтобы повиниться за подставу, которая чуть не стоила ей жизни, в ответ нахамил. Герой, твою мать.

Выбравшись из-под одеяла, тут же поёжился. Прохладно, однако. Без электричества и, соответственно, без отопления дом за ночь прилично остыл. В горах даже летом температура воздуха редко поднимается выше двадцати градусов, а сейчас, после урагана наверняка упала до десяти, ну или ещё ниже. Хоть ливень закончился, за окном лишь моросит мелкий дождь, но сильный ветер по-прежнему завывает.

Первым делом отправился на свидание с генератором, ведь здесь без электричества ни одно благо цивилизации не работает, даже вода в бачок унитаза не наберётся. Я-то ладно по зову природы и уличный туалет могу посетить, но Леру как-то жалко туда отправлять. Уличным туалетом в основном мужики-строители пользовались, с гигиеной там очень не очень.

Проходя мимо спальни Валерии, притормозил и прислушался, за дверью было всё тихо. Восемь утра, пусть ещё спит. После вчерашнего стресса не удивлюсь, если выберется из кровати только к одиннадцати.

Спустя два часа электричество в доме всё-таки появилось, но так как некоторых запчастей к генератору попросту не было и мне пришлось их мастерить кустарным методом из подручных средств, весь ремонт мог накрыться медным тазом в любую секунду, поэтому я сначала поспешил принять душ, а после сразу взялся за завтрак, ведь Валерия к этому времени так и не вышла из комнаты, что, скорее всего, означало — она ещё спит.

— Ты как там, жива? — в полдень всё-таки постучал к Лере в комнату. — Я генератор отремонтировал, но без гарантии. Так что, если планируешь принять душ, выпить горячего чаю и зарядить телефон, лучше это сделать сейчас.

Подождав несколько секунд и так не получив ответ, чуть приоткрыл дверь и громко скомандовал:

— Хорош дрыхнуть. Подъём.

Так как она и в этот раз не отозвалась, полностью раскрыл дверь и вошёл в комнату.

Лера никак не отреагировала на вторжение, даже не шелохнулась и глаз не открыла, и лежала она как-то странно, под одеялом угадывалась скрюченная поза. Подойдя ближе, я заметил, как от испарины блестит её лоб, а саму колотит, скорее всего, от озноба.

— Твою ж, мать, — приложив ладонь к её лбу, выругался я. — У тебя температура под сорок. Лер, ты вообще в сознании или как? — принялся тормошить девушку.

Не сразу, но Лера всё-таки что-то несвязное забормотала, всё что разобрал это — мне холодно, плохо, всё болит.

— Ясен пень, тебе холодно, вся одежда и постель промокли насквозь, — засунув руку под одеяло и нащупав там натуральную лужу, проворчал я. — Лер, тебя надо переодеть, переложить в сухую постель, а ещё как-то сбить температуру.

В ответ девушка нахмурилась и ещё сильнее свернулась в клубочек, тем самым молчаливо выражая протест на все перечисленные мной манипуляции, и это понятно. Когда бьёт серьёзный озноб, никому не хочется, чтобы тревожили, но оставить всё как есть тоже нельзя, иначе Лере не полегчает.

— Зачем? — жалобно простонала она, когда я стянул с неё одеяло и откинул его в ноги.

— Я переложу тебя на другую половину кровати, где сухо, — объяснил я, просунул под Леру руки и как мог аккуратно её поднял.