— Железобетонная логика, как раз в твоём духе, — закатываю я глаза и сразу предупреждаю. — У меня на половину третьего назначен клиент. Так что давай без прелюдии, говори по-быстрому, что хотел и, будь добр, уматывай.

— К тебе же записан Сидоров Иван Петрович, верно? Я и есть он. Так что спешить не обязательно, у нас достаточно времени.

— Вообще-то, я людей принимаю не бесплатно, — зло зашипела я. — И вот такие номера с подставными клиентами лишают меня дохода.

— Знаю, поэтому консультацию я уже оплатил. Если не веришь, зайди в программу банка, проконтролируй, — предложил он, кивая на монитор.

— Как погляжу, куда ни плюнь, ты со всех сторон подготовился, — усмехнулась я. — Сначала, так понимаю, разузнал, что сегодня у Захара дела в области, он при всём желании быстро в офис не вернётся и не прогонит тебя, как в прошлый раз. Потом ты заставил какого-то мужика записаться ко мне под видом клиента именно на этот день и этот час. Затем предусмотрительно оплатил консультацию, чтобы я не возмущалась. Тимур, а с чего вдруг, ради разговора со мной так много телодвижений? Неужели потаскушка, коей ты меня ещё не так давно называл, этого стоит?

После упоминания о том, как Калинин меня оскорблял, он не только разорвал между нами зрительный контакт, отведя взгляд в сторону, но и скривился, как от зубной боли.

Даже несмотря на то, что в последнее время поведение Тимура по отношению ко мне можно назвать сносным, это всё равно странная реакция для человека, который без зазрения совести выплёвывал мне в лицо обидные слова и при этом был собой крайне доволен.

— Лера, я сожалею обо всём, что наговорил тебе в тот день. Ради бога, прости.

Если бы в своё время лично не удостоверилась, как убедительно врёт Калинин, скорее всего, меня бы растрогали, и его переполненные раскаяньем глаза и пропитанный виной голос, но я хорошо помню, как Тимур признавался мне в любви, обещал до конца дней держать за руку, а уже на следующий день без объяснений меня бросил и в качестве прощального подарка прислал сотрудницу с приказом о моём увольнении, чтобы лишний раз не мозолила ему глаза в офисе, так что отпущение грехов, по крайней мере, от меня, ему не видать.

— Из чувства благодарности за спасение в этих чёртовых горах я бы могла сделать вид, что принимаю твои извинения, но после выходки в баре, где ты подкатил к моей пьяной подруге и устроил ей целый допрос обо мне, даже не хочу заставлять себя притворяться. Так что засунь себе своё «прости» в самое тёмное место и катись мячиком.

— Я не приглашал Риту за столик, это она изъявила желание со мной познакомиться, — ровным тоном оправдался Калинин. — Да, я воспользовался ситуацией и расспросил её о тебе. Между прочим, ни на секунду об этом не пожалел. Узнал много полезного. Ты развелась, потому что твой муж был больным ревнивым уродом, который до сих пор регулярно сворачивает тебе кровь, — к этому моменту от хладнокровия Тимура и следа не осталось, он говорил громко и эмоционально, только что по столу кулаком не стучал. — Лера, ведь ты неглупая и не самый последний юрист, какого чёрта молчала об издевательствах бывшего мужа? Неужели не понимала, что этим самым только развязала ему руки? Он мог легко где-нибудь в подворотне тебя придушить, а так как ты никому на бывшего благоверного не жаловалась, вопросов бы к нему не возникло. И показания одной-единственной Риты роли бы не сыграли, ведь всем остальным ты говорила, что у вас с мужем было всё хорошо.

Калинин брызжет слюной и спрашивает с таким недоумением, почему я молчала, потому что он понятия не имеет, каково это — быть в моей шкуре. Да я сквозь землю провалюсь, если хоть кому-нибудь, кроме Риты, расскажу, что мне пришлось вытерпеть от Николая и как долго эти издевательства длились. Ведь после первого скандала я не ушла, и после второго, третьего, четвёртого тоже продолжала с ним жить. Как последняя идиотка терпела и надеялась, что Коля одумается и у нас всё наладится, а он тем временем с каждым днём только больше зверел и всё глубже меня, как личность, втаптывал в грязь.

— Хорошо рассуждать, наблюдая за ситуацией из-за угла, — прохрипела я, и чтобы хоть как-то унять резко разыгравшуюся головную боль указательными пальцами обеих рук принялась растирать виски. — Тебе, конечно, неоткуда это знать, но очень стыдно признаться во всеуслышание, что человек обещавший тебя оберегать и любить, в действительности постоянно над тобой издевался. И только женщина, побывавшая на моём месте, может понять почему. Вот ты сейчас знаешь, но, кроме того, что мне больше не хочется попадаться тебе на глаза, вообще ничего не изменилось.

— Ты не права, изменилось, — категорично заявил Калинин, а для пущей убедительности своих слов, упёрся кулаками в столешницу и как следует надавил. — Впредь ближе, чем на километр он не рискнёт к тебе подойти.

— Почему это? Что ты сделал?

— Навестил твоего бывшего муженька и доходчиво растолковал, что впредь ему не стоит тебя беспокоить.

Выходит, я зря радовалась, Николай и не думал терять ко мне интерес, а на прошлой неделе он не заявился ко мне со скандалом, потому что его припугнули. И теперь остаётся только гадать, на сколько хватит внушения? На месяц, на два, на три… Когда желание Николая, опять отведать моей кровушки, победит страх перед Тимуром? А то, что это желание непременно победит — это к бабке не ходи. И вот тогда мало мне не покажется. Бывший муж обрушит на меня всю сокрушительную мощь своей скопившейся за это время злости и по полной программе отыграется за унижение, которое ему пришлось вытерпеть от Калинина.

— О, ужас! Кто тебя просил вмешиваться? — закрывая лицо ладонями, простонала я. — Ты только усугубил ситуацию. Даже не хочу думать, как он мне отомстит за ваш разговор.

— Лера, такого больного сталкера, как твой бывший, было необходимо остановить и чем раньше, тем лучше. Ты и так дотянула дальше некуда, — упрекнул меня Калинин, причём так возмущённо, как будто мои действия лично ему вредили. — Сам бы он, по доброй воле никогда не остановился. Более того, рано или поздно ему бы стало мало просто подкарауливать тебя в подъезде или ночью долбиться в дверь, и он перешёл от оскорблений к насилию. В конечном счёте он бы тебя искалечил или вовсе убил. А вот эта твоя схема «Если не буду его злить, тогда он когда-нибудь отвяжется от меня» полное фуфло. Чем больше ты от агрессора терпишь, тем сильнее его желание тебя раздавить.

— Ты не понимаешь, о чём говоришь, — сокрушённо покачала я головой. — Ты Колю не знаешь, а я с ним жила и имею представление о размерах катастрофы, творящейся в его голове. Он настоящий психопат. Ни словами, ни даже действиями его не остановить, максимум чего можно добиться, чтобы он лишь временно затих. Но потом... о, что будет потом...