Тимур и Захар открыто ухаживают за мной, а я, к своему стыду, их ухаживания принимаю. Неправильно иметь сразу двух воздыхателей и одного из них так долго не прогонять.
Ещё смущает, что они знают друг о друге, и, надо признать, соперничают теперь между собой цивилизовано, ни один, ни другой на соперника не наговаривает и не пытается как-то подставить или очернить в моих глазах. Так понимаю, они заключили перемирие и договорились провести эту битву с честными правилами.
Ситуация смущает до невозможности, успокаиваю себя лишь тем, что сейчас, пока Ангелина не успокоилась, я вынуждена с ними обоими контактировать — тут без вариантов. Но внутренний голос с противной настойчивостью постоянно нашёптывает: это лишь оправдание: на самом деле я этими потрясающим мужчинами очарована, и гораздо больше, чем сама себе признаюсь.
Захар обаятельный и весёлый, с ним чувствую себя легко и комфортно, а ещё знаю, он куда более глубокая личность, чем кажется на первый взгляд. Уверена, именно с таким мужчиной, как он, можно провести всю жизнь с ощущением праздника и вечной молодости души.
Тимур. Ох уж этот Тимур. С ним мне совсем нелегко. Расслаблено, я с ним себя точно не чувствую, ему стоит только на меня посмотреть, как былое чувство любви тут же поднимает голову. Я вспоминаю его волнующие прикосновения, нежные руки, горячие поцелуи. И хоть в его присутствии внешне стараюсь выглядеть ледяной глыбой, внутри меня огненной лавой извергается настоящий вулкан. Глупое у меня сердце. Глупое. Этот человек его один раз уже растоптал, а оно по-прежнему к нему тянется.
Глава 26
Проводив очередного клиента и почувствовав желание посетить дамскую комнату, вышла из офиса, улыбнулась приставленному ко мне охраннику и кивнула на поворот, ведущий к двери туалета, обозначая тем самым, что направилась недалеко и в сопровождении не нуждаюсь. Хотя даже если бы мне понадобилось подняться на верхние этажи, охранник не последовал за мной, в здание фирмы Ногинского не так-то просто попасть, поэтому оно считается безопасной территорией, и здесь никто по пятам за мной не ходит, в отличие от других мест.
Увидев на двери туалета табличку с надписью «ремонт», огорчилась. Теперь путь до дамской комнаты станет для меня вдвое длиннее, а ещё на верхних этажах посетителей этого прекрасного места заметно больше, чем на первом, где их практически нет.
Женщина в униформе уборщицы, протиравшая неподалёку пол, заметила меня, тут же подошла и сняла табличку, а убрав её в широкий карман фартука, приглашающе открыла для меня дверь.
— Работает? — на всякий случай уточнила я.
— Да-да, всё работает, проходите.
— Спасибо, — удивляясь, насколько у женщины низкий голос, поблагодарила я и поспешила уединиться в кабинке.
Судя по звукам, уборщица последовала в туалет за мной и чем-то гремит. Когда вышла из кабинки и приблизилась к раковине, увидела, как женщина выкатила из угла большую тележку, чуть ли не с человеческий рост, заставленную всякими моющими средствами, и теперь что-то в ней ищет.
Обычно похожие тележки используют в гостинице, горничные их катают от номера к номеру во время уборки, но там необходимо забрать мусор, сменить постельное бельё, положить чистые полотенца, а в офисном здании зачем нужна такая махина — непонятно. Мне кажется, ни разу до этого ни одну уборщицу здесь с подобной бандурой не видела. Хотя, возможно, просто не обращала на это внимание.
Потеряв интерес к женщине, которая с усердием принялась наводить порядок, помыла руки и присмотрелась к своему отражению в зеркале. Надо признать, в последнее время выгляжу довольно неплохо: на щеках играет здоровый румянец, глаза прямо сияют, стараниями Тимура с его сытными обедами из ресторана, опять набрала недавно потерянные на нервной почве пару килограммов, и мне так явно лучше…
— Ай, — схватившись за плечо, зашипела я, такое ощущение, словно меня укусил здоровый комар, а заметив прямо у себя за спиной уборщицу, продолжая морщиться от боли, спросила. — Вы знаете, что случилось? У меня вот здесь сильно кольнуло?
— Всё хорошо, — ещё более низким голосом, чем в первый раз, отозвалась работница, а когда я присмотрелась к её лицу, у меня от ужаса заледенела кровь в жилах.
У неё от женщины только одежда, это самый настоящий мужик, потому и голос грубый.
Ощутив головокружение и слабость в ногах, догадалась, что этот переодетый мужик с огромной тележкой, здесь по мою душу и ничего хорошего он не замышляет. Попыталась закричать и шагнуть в сторону выхода, но сознание туманилось настолько быстро, что не смогла сдвинуться с места, а вместо крика о помощи раздался лишь сдавленный стон.
Последнее, что успела осознать, прежде чем погрузиться в забытьё — как меня взяли на руки, небрежно уложили в тележку и, чтобы никто не видел, задёрнули шторку.