«Почему мы понимаем друг друга?» - поинтересовалась волчица.
«Потому что мы общаемся в звериной форме, а зверям не нужны человеческие языки, мы понимаем сородичей из любой страны. Где ты росла, что элементарного не знаешь?»
«Не приходилось раньше видеть наших, не разговаривающих по-русски, - обиделась Умка. – Откуда бы мне узнать? Почему вы мне помогаете? Стэн просил?»
«Стен, Энтони, - кивнул волк. – Но, главное, ты – самка Макса».
«Это он вам сказал?»
«Зачем говорить, когда у меня глаза есть? – зверь подошёл к верстаку, ткнул носом. – Сама посмотри – только тебя вырезает. Ты долго думала, волк без тебя совсем помирать собрался. Ладно, мы с Джеки пошли к себе, завтра загляну».
Вот так.
Ольга вернулась в первую ипостась, ещё раз перебрала фигурки. И вовсе не только она! Вон, олень вырезан. И… голова Умки. Спящая Умка. Два играющих волка, один из которых, несомненно, Умка, а второй…. Сердце кольнуло, а волчица завиляла хвостом – Снег. Пожалуй, Вэра прав – Максим решил увековечить образ её зверя. И – глаза переместились на полотенце, под которым пряталась костяная пластина – её саму. Кто бы мог подумать, что у сурового северного альфы такие таланты?
И какого, спрашивается, чёрта он тогда за неё совсем не боролся? Почему так легко отпустил, уехал, оставил? Дурак! Когда не надо, он давил, настаивал, приказывал, а когда она разобралась, чего хочет, взял и отступил.
Буран начался у вечеру третьего дня. Ветер завывал, кидая в стены комья снега, и не собирался стихать.
Ольга с тоской подумала, что от её расчистки ничего не останется. Чем же ей заниматься, пока бушует пурга? Обвела взглядом дом… и принялась за генеральную уборку.
А что – руки заняты, и время быстрее летит. Дом, похоже, как следует не мыли с момента постройки, да и кто бы этим занимался?
На брёвнах накопился слой жирной копоти, перемешанной с пылью, которая не желала оттираться, зато хорошо соскребалась ножом. Пропыхтев весь день, волчица очистила две стены и сама ахнула, насколько светлее стало в избушке! Воодушевлённая, она замочила серые от грязи занавески с окон и двери, рубашки и штаны Максима, висящие прямо на стене. А футболку стирать не стала… Оставила – с ней засыпать не так одиноко, Максом пахнет… Будто, он рядом.
Умка одобрительно фыркала и приплясывала.
Буря разгулялась не на шутку, три дня даже Вэра не мог к ней пробиться. Зато когда, по пояс в снегу прополз и вошёл в дом, первую минуту только глазами хлопал, рассматривая медовые стены и пол, бледно-жёлтые занавески и добела выскобленный стол.
- I am shocked! – ухватил лежащие на полу шкуры и потащил их на улицу, бросив, - The skins must also be cleaned. I do it myself.
В принципе, и без знания языка было понятно – волк потрясён и решил выхлопать местные «ковры». Весьма кстати, а то ей это не под силу.
Домик на самом деле сиял, значительно посветлел и выглядел уютно. Может быть, не только из-за чистоты, но и благодаря её присутствию?
Вэра вернулся, бросил шкуры на пол, и они засверкали капельками влаги, распространяя запах мороза и свежести.
Хмыкнув, волк перекинулся, Оля, не дожидаясь приглашения, сделала то же самое.