- Нет, ничего, - остановила его волчица. – Уже лучше.

- Когда жизнь защищаешь – всё можно! Ты слабее волка, обернулась бы – никто слова не сказал, - и замер, глядя в глаза.

- Нет уж, спасибо. Как-то не хочется, чтобы ещё раз отлупили.

- Оля, это же совсем другое!

- В чём другое? – к Ольге вернулся боевой настрой и старая обида. – Когда ты меня бил, я защищалась, и перекинулась. Ты что сделал, напомнить?

Волк сник и с тоской посмотрел на женщину.

- Оля… я…

- Ты меня точно также придушил! – продолжала волчица. – Ну, не совсем так, не специально душил, просто мою голову в свой бок впечатал и не заметил, что перекрыл нос и рот. Но я задыхалась, а ты не видел! И мою Умку обернул так, что она несколько дней пластом лежала. Спасибо, одного урока мне хватило!

- Оля, - Максим шагнул к дивану, медленно стёк на пол, встав на колени, протянув руку, но Ольга, распалённая воспоминаниями и тем, что только что произошло, отдёрнулась. Потом вспомнила, что собиралась ему сказать при встрече и выпалила:

- Ты не думай, я умею признавать свои ошибки и ценить хорошее. Давно хотела сказать спасибо, что отпустил и не препятствовал разводу, но ты уехал, телефон никто мне не давал, а извиняться и благодарить письменно мне кажется неправильным. В общем, спасибо, что развёл нас и прости, что обманула и сбежала. И за деньги спасибо, они меня очень выручили. Знаешь, сейчас у меня денег полно, по распоряжению Верховного мне передали папино наследство, поэтому я могу вернуть тебе всё до копейки.

По мере того, как она говорила, взгляд волка терял щенячье-виноватое выражение, становился жёстче, пока окончательно не заледенел после Ольгиной фразы.

Волк буквально окаменел, но ничего ответить не успел, потому что в комнату ворвались оборотни, сразу стало многолюдно и шумно – прибежал врач, Татьяна, ещё кто-то. Решетникова оттёрли, а потом самцов и вовсе выгнали.

- Нужно проверить на рентгене, - врач вынес вердикт после беглого осмотра.

- Я отвезу, - Татьяна кому-то махнула, и ей передали Олину одежду. – Давай-ка, собирайся.