— Какой срок?

— Два с половиной месяца!

— Ого!

Да, я тоже в шоке. Представляешь, я с этим ремонтом и переездом так закружилась, что у меня все напрочь вылетела из головы. И самое странное, что меня не тошнило вообще. Только уставала сильно и спать хотелось невероятно. Я иногда была готова заснуть там, где стою.

Муж улыбнулся и снова прижал к себе.

— Маш, у меня просто слов нет. Я чувствую себя дурачком. Потому что кроме того, что я счастлив и люблю вас всех, ничего путного не могу сказать.

— Я тоже тебя люблю.

Мы еще какое-то время стояли, прижавшись друг к другу и говорили приятные глупости, признания и нежности. А потом, когда я немного успокоилась, Влад спросил моего разрешения объявить эту новость всем собравшимся, и получив мое согласие потащил меня к гостям.

— Спасибо! Я все равно так рад, что у меня сейчас ничего нигде не удержится. А если выпью, то сразу же всем разболтаю.

Нас встретили улюлюканьем и высказываниями. Кто-то сердитыми, а кто-то шутливыми. Мама с укором смотрела на меня, а лишь пожала плечами.

На столе уже был готов шашлык и еще куча всякой всячины. Алкоголь был разлит по бокалам и отец Влада, как только мы заняли свои места, приготовился говорить тост.

— Нет, пап, прости, я тебя перебью. Но сегодня первым скажу я.

Отец нахмурился, а остальные удивленно уставились на нас.

— Я хочу этот тост поднять за свою любимую жену. Я благодарен ее родителям за эту девушку, я благодарен небесам за нашу встречу, я благодарен ей, что однажды она смогла сохранить нашу любовь несмотря ни что. Я люблю ее и буду делать это каждый день до нашей глубокой старости. Для меня она самая лучшая на свете женщина. И вы не думайте, что я пою ей дифирамбы. Она иногда тоже косячит. Например, в прошлом году она забыла поздравить меня с днем рождения. Встала с утра пораньше и убежала в свою академию на какие-то зачеты, вернулась вечером и только ближе к полуночи поняла, что натворила.

— Ну, ты ж мужик! Ты ж наказал? — шутливо перебил Влада Матвей.

— А тооо, — Влад широко улыбнулся, — так наказал, что моя принцесса обещала сделать мне на следующий год самый грандиозный подарок, от которого я едва буду сдерживать слезы.

Это действительно было так. Я даже улыбнулась, вспомнив как сидела на кровати перед ним и говорила какие-то глупости, обещая Торопову все, что угодно за его прощение. Нет, он совсем не обиделся на меня, но мне было так стыдно.

— И когда я сегодня проснулся и не обнаружил ее в нашей кровати, то решил, что эта врунишка снова забыла о моем празднике и трусливо сбежала от ответственности. И хочу, заметить, что если бы все было именно так, то я все равно бы ее простил. Потому что люблю. Потому не смогу без нее. Потому что она сделала меня сегодня в миллионы раз счастливее всего лишь одной фразой.

Торопов замолчал и посмотрел на меня. В его глазах было столько любви и нежности, что я даже снова едва сдерживала слезы.

— Да не томи ты уже! — снова подал голос Матвей.