«О Господи! — От неожиданной мысли Мисси остановилась как вкопанная. — Это сын Вилли, его радость и гордость. Господи, если ты должен забрать нашего сына, будь рядом с Вилли. Прошу, дай ему силы перенести это. Он так любит сына, Господи, помоги нам. Если бы кто-нибудь знал…»

Мисси попыталась унять рыдания, но, войдя в дом, продолжала всхлипывать.

Она поставила деревянный ящик на стол. Не снимая тяжелого пальто, схватила лежавший у двери молоток и подцепила крышку ящика; та сразу поддалась. Мисси рылась среди лекарств, не имея представления, что искать. Вилли тем временем ходил по комнате, держа Натана вертикально и стараясь облегчить ему кашель.

Неожиданно без стука открылась дверь, что, впрочем, не удивило растерянных родителей, и в комнату вошел повар Адамс. Человек опытный и много повидавший, он мгновенно оценил ситуацию.

— Круп, — громко сказал Адамс.

— Что? — не понял Вилли.

— Круп, — повторил повар.

— Ты знаешь, что это? — переспросил Вилли.

— Конечно. Так дышат при воспалении гортани.

— А вы могли бы?.. — Мисси боялась договорить.

— Попытаться, конечно, можно. Для начала растопите как следует печь, чтобы в доме стало очень жарко, и нагрейте кипятка.

Вилли передал ребенка матери и, довольный, что получил хоть какие-то указания, поспешил их исполнять. Он заполнил печь коровьими лепешками, облил их маслом и затопил. Огонь очень скоро разгорелся ярким пламенем. Вилли поставил чайник прямо в пламя, но вода, казалось, не торопилась закипать.

Повар Адамс подвинул табуретку на середину комнаты.

— А сейчас дайте мне одеяло.

Схватив одеяло с кровати, Вилли протянул его Адамсу.

— Теперь нужна миска для воды.

Вилли снял с крючка большую миску.

Повар по-деловому рылся среди лекарств, разбросанных на столе, и внимательно читал надписи на баночках, сделанные матерью Мисси. Наконец он сказал:

— Это подойдет, дайте мне ложку.

Вилли подал ложку. Зачерпнув изрядную порцию мази, повар положил ее в миску и налил закипевшей уже воды. Затем протянул руки за ребенком. Мисси не понимала, что делается, но выхода у нее не было. «Этот добрый человек — наша единственная надежда», — и она протянула Адамсу своего сына.