С кряхтением перекатившись на живот, он поднялся на четвереньки, обнаружив на полу общей приемной три бездыханных трупа в костюмах и развалины секретарского стола. Самой девочки-секретарши в приемной уже не было. Майкл даже успел порадоваться за нее, прежде чем вновь кинулся к лестнице, чтобы окунуться в горячку боя. Однако он опоздал.
Когда гигант поднялся на верхнюю площадку, все было кончено. Парк сидел на корточках возле привалившегося к стене Санчеса, а Крыса Рик остервенело пинал ногами одного из валяющихся на полу бойцов в костюмах.
— Вот мы попали, — едва шевеля разбитыми губами, прорычал Парк, увидев поднявшегося к ним Майкла. — Я уж думал, брат, тебя по частям внизу собирать будем. Даже смотреть вниз боялся.
Санчес оторвался от стены, придерживая рукой выбитое плечо, и улыбнулся Майклу. Правда, улыбка эта на таком же разбитом, как и у Парка, лице выглядела довольно зловеще. И даже Крыса Рик перестал пинать бесчувственное тело врага, подойдя к друзьям.
— Да, я чувствую себя, словно по мне бульдозер проохал, — согласился Майкл, хрустнув шейными позвонками, доставая из кармана помятую пачку сигарет.
Закурили, осматривая поле боя. Три трупа внизу Майкл уже видел. Здесь, наверху, поверженных врагов оказалось даже больше, чем ему показалось вначале. Выходило, что, в общем, они выдержали бой с пятнадцатью противниками.
— Надо валить, — подытожил Майкл изучение картины второго этажа. — Тут жмуриков штук пять. И внизу еще трое. Если полиция сейчас нас за жопу возьмет, то нам не отмыться. Давайте очухивайтесь быстро — и по коням.
Сам он прошел в кабинет Веллера, где застал хозяина кабинета, трясущегося в углу под книжной полкой.
— Слушай меня внимательно, чушок драный, — заговорил Майкл таким голосом, что мужчина в светлом, испачканном кровью и соплями костюме едва не упал в обморок. — Ты маловато псов своих вызвал. Времени вернуть деньги у тебя почти не осталось. Падаль всю полиции объясняй как хочешь, но, если на Плешивого наведешь, молись, чтобы смерть быстрой была. Охрана не поможет. Прощай.
— Ну вы и красавчики! — заржал Парк, поднимая стаканчик с текилой. — Двайте за то, чтобы, даже когда сука-судьба поворачивалась к нам своей попкой, мы успевали бы ее хорошенько трахнуть, как вчера!
— Ты на себя-то посмотри, — ответил Санчес, морщась от боли в плече, которое хоть и вправленное, но все еще сильно болело, не позволяя нормально двигать рукой. — Тоже мне трахальщик судьбы. От тебя девки теперь еще долго шарахаться будут.
— Да уж, — согласился Парк, морщась от обжегшей разбитые губы текилы. — Попали так попали. Не зря Плешивый эти деньги заплатил. Отработали мы по полной программе. Вы бы видели, какое лицо было у Плешивого, когда я к нему с такой мордой приехал и все рассказал. Деньги отдавал, так я думал, что он ещё доплатит. Так радовался тому, что мы разделали псов этого Линкера. Я его, кстати, спросил, не боится ли он, что этот недоделок на него полицию наведет.
— Ну и что он ответил? — заинтересовался Майкл, доставая сигарету, но в последний момент передумав ее прикуривать.
— Чтобы мы не напрягались. У него алиби на сутки до и сутки после. Нас с ним никто не видел, и полиция ему ничего не повесит. Если мы сами не попадемся, то все будет нормально.
— Надо нам залечь на время, — подал голос Крыса Рик. — С нашими рожами мы сейчас как с плакатом — это мы опустили Линкера. Надо разбегаться и по норам сидеть, пока синяки не сойдут.
— А он прав, — посерьезнел Парк, окинув всех взглядом. — Из нас всех только Майк может сейчас без страха свой портрет светить. Обидно даже.
— Чего тебе обидно? — удивился Майкл, разливая всем текилу из изрядно опустевшей бутылки.
— А я понимаю, чего ему обидно, — усмехнулся Санчес, довольный возможностью подколоть друга. — Ты, Майки, внизу отлеживался. Да еще небось секретаршу ту смазливую лапал. А мы в это время свои морды под кулаки этих засранцев подставляли.
— Так! — шутливо набычился Майкл, ставя на стол поднятый было стакан. — Сейчас я тебя, Санчес, подрихтую для симметричности.
— Так чего тебе обидно-то? — переспросил у Парка заинтересованный Крыса Рик.